Солнце встает над селом Дзауга.Битаров Вадим.

Часть 2.Глава 20 и 21.

Алан стоял какое-то время, не шевелясь и почти не дыша, словно вживаясь в сладковатый зловонный полумрак.
- Мам… Это я… - выговорил он наконец. В черных провалившихся глазах что-то шевельнулось... Теперь она смотрела на него.
Он пересилил себя и, не отводя взгляда, взял совершенно чужую руку. Ничего не происходило. Он выжидал. Ему казалось, что что-то должно дрогнуть, перестроиться в нем. Но ничего не происходило. Ее невозможно было узнать. И совершенно невозможно было придумать какие-то слова для нее...
Алан молчал довольно долго.
- А я вот так и не стал фигуристом! - неожиданно для себя выпалил он. - Ты помнишь, как ты мечтала? Мы вместе всегда смотрели на них. По черно-белому телеку. Так давно… - он запнулся. - Но у нас в городе даже катка нет. Так что фигурист из меня не получился. Ты уж прости…
- Из тебя и человек не получился, - проскрежетала вошедшая Зарема. Алан обернулся. Она несла в одной руке утку, в другой - постельное белье. - Что, все-таки зашел? Какое великодушие!
Он неуклюже стоял, покусывая губы, переминаясь с ноги на ногу, и наблюдал за ее действиями. Она была совершенно точна и автоматична, как робот.
- Если хочешь, иди, поспи. Я посижу с ней сегодня.
- Чего?! - она подняла на него  злые глаза. - Ты посидишь с ней? Ты будешь подносить ей горшок, менять пеленки, кормить ее, держать, когда она начнет себя душить, делать ей уколы… - ее вдруг осенило. - А… Надеешься, что я доверю тебе халявную наркоту, да? Обломайся, скот. Я еще не выжила из ума.
Его передернуло:
- Вот ты дебилка!.. Внатуре выжила!
Она привычными движениями скатывала простыни валиком.
- Убирайся. Ты мне мешаешь.
- Да посмотри на себя. Ты настоящее чучело!
- Когда я совсем буду валиться с ног, то позову соседку. А ты, Аланчик, последний человек на этой земле, к кому я обращусь за помощью.
Он усмехнулся:
- Я твой рот, Зарема… А мы ведь брат и сестра.
- Неужели? Ну, можешь забыть об этом. Так что, фигурист, катись отсюда.
Алан снова посмотрел на мать:
- Черт… Как она похудела.
Зарема тут же наградила его взглядом, полным ненависти:
- Умоляю тебя, проваливай, пока меня ни стошнило. Ты уже выполнил свой сыновний долг, так что можешь не переживать.
- Да я и не переживал особо.
- Очень тебе верю.

Ему снова безумно захотелось избить ее. Алан резко вышел и направился в свою конуру. Им внезапно овладело небывалое, смертельное бессилие.
- Высраться мне на вас всех, - пробормотал он и рухнул на кровать...

Около двенадцати его разбудил телефонный звонок.
- Кокой, это я.
Алан поймал себя на том, что необычайно рад слышать этот голос:
- Ты где, Габарай?
- На Малаканке. Дуй сюда.
Он говорил тихо и как-то замедленно, а на фоне грохотала музыка. Алан понял, что он под кайфом.
- Что-нибудь…
- Нет. Просто приезжай. Хочу тебя видеть. Можешь?
- Конечно, Габо.