Солнце встает над селом Дзауга.Битаров Вадим.

Часть 2.Глава 8.

Тимур долго стоял под холодным душем, тщетно надеясь протрезветь. Атаровский свежак держал его мертвой хваткой. Он всегда знал свою слабую сторону. Чувственность. Да, его тело было жадным до адреналина, как голодный шакал до падали. В нем постоянно бились, пенились и бушевали буйные молодые соки, ища выхода и доводя его до изнеможения. Иногда он сам презирал себя за свою вечную похоть. Он не знал, откуда в нем это, и как противостоять этой болезненной, разрушительной страсти.

Кайф, кайф… Он жадно и судорожно искал его наобум, как слепец в ночной пустыне, и ловил, как капли росы. Он напоминал себе высоковольтный провод без изоляции – опасный и одновременно уязвимый.

Это была даже не простая развращенность избалованного пацана. Он до патологии остро чувствовал все и мог взорваться от любой мелочи: щекочущих капель дождя на своей коже, запаха нежного цветка или вида разложившегося кошачьего трупа, кишащего червями. Внешне ему почти всегда удавалось выглядеть невозмутимой скалой, так что врядли кто    догадывался, какой неуправляемый адский огонь бесился внутри него, как в жерле вулкана.Так было и сегодня. Он до сих пор ощущал, как его любимый «Харлей» подпрыгивает на человеческих костях, как вибрирует и колотится под ним сидение… В тот миг молниеносного озарения его буквально захлестнула нежность к существу, чье тело хрустело под колесами.

Кайф… Жажда ощущений… Он пожирал сам себя, как скорпион.

Тимур обмотался полотенцем и заковылял в свою комнату. Его любимая берлога всегда была для всех его близких людей убежищем. Пол- стены занимал высокий книжный шкаф. Раньше Габарай любил книги. Теперь на нескольких полках осталась только поэзия. Остальное место занимали диски, огромное количество, от классики до рока – поистине гурманская коллекция. Музыку он любил за то же, за что и стихи: за остроту и свободу эмоций. Над кроватью висели Алинины рисунки разных периодов, А на противоположной стене – фотографии мотоциклов всевозможных моделей. Их он собирал семь лет назад, когда занимался мотокроссом. Тогда он познакомился с Кокоем. Именно тогда, в двенадцать лет он впервые убил человека. Бабу. Они вместе с Аланом налетели на нее на полной скорости отцовского «Джипа». Это была ужасная случайность, очень неприятная. Алан неделю после этого ходил молчаливый и потерянный, как мумия, с бледной заплаканной рожей.