Лунный свет

49. Семейные тайны

«Мо Вэньмин».

Ло Юй обернулся в сторону спящих близнецов, в мыслях мгновенно пронеслись многочисленные образы и фразы, наталкивающие на очевидную разгадку.

«Хэ Баожэй, моя жена», – сказал один голос.

«Словно вчера, помню, она родила чудесных близнецов, мы ещё не успели дать им имена, как я вынужден был уехать».

«У меня два сына; они, должно быть, не намного старше тебя. Я не видел их очень давно».

«Я Хэ Сянь, а это мой брат, Хэ Лянь», – пронеслось свежее воспоминание.

Хэ Сянь и Хэ Лянь. Они были сыновьями Учителя. Они ищут его. Ло Юй отступил назад, врезаясь в стену, и схватился за голову, не отводя взгляда от письма. Там был довольно простой текст: отличительные черты Хуанъин Лижэня, к примеру, родимое пятно над бровью; его имя, титул, меч; чуть ниже было написано:«Если вы не найдете его, то помочь вам сможет Цао Шан из Кайхуа». На этом письмо заканчивалось.

Ло Вэйсяо выскочил во двор и быстро осмотрелся. Соседи молодых людей бросили на незнакомца взгляд, а женщина, сметающая снег с крыльца, вдруг закричала, заверещала и скрылась в доме. Послышались восклицания «Демон!» и выкрикивания имени, очевидно, местного заклинателя. Не медля, Ло Юй побежал прочь, трясясь и дрожа от всего навалившегося на него за последнее время.

Тьма, смерть и внезапный второй шанс, всеобщая ненависть, бесконечные загадки его семьи, Первая Беда, желание вернуться на Сифан Хан... Как же он терпеть не может все это! Вот бы просто оказаться рядом с Учителем, прижаться к нему и безостановочно рыдать до самого вечера! Вот бы все это просто, наконец, закончилось!

Сейчас Ло Юй понимает, что в Тун Чэне им двигал вовсе не разум – тьма, захватившая его суть, во многом влияла на его мысли и поступки, даже при повешении он чувствовал ее присутствие, ее абсолютную власть. Теперь она, демон бы ее побрал, просто исчезла, она молчит! Как будто он просто сумасшедший! Но нет ведь, тьма была, точно была, это все она... это она!

Ло Вэйсяо убежал достаточно далеко от деревни, упал в снег, схватившись за плечи, и зарыдал. Он чувствовал себя так глупо и беспомощно. Он так устал.

Эта всеобщая ненависть давит на него, ранит, несмотря на то, что выглядит равнодушным.