Сталь & шёлк

Пролог

В один из холодных зимних дней, две маленькие девочки сидели у горящего камина, в котором языки пламени исполняли свой танец огней. Одна была постарше, и звали ее Джоанн, другая помладше - Рене.  Держа в своих хрупких ручонках чашки с домашним, ароматным горячим кофе с молоком и корицей, приготовленной их любящей бабушкой Этель, пока те ждали её чудесного яблочного пирога, от которого пропах весь дом, сестры слушали ее очередные интересные рассказы о её молодости.
За коном была вьюга. Если взгялнуть туда, то кроме белой пелены снега, ни чего и никого бы не увидели, и только один смелый воющий ветер разгуливал за окном среди стареньких улочках в такую вьюгу обходя невысокие дома заглядывая в дом к каждому жильцу. И вот, он заглянул в окно и наблюдал за маленькими девочками. Чуть помладше со светлыми косами, в которые были вплетены фиалковые ленточки, играла со своим плюшевым медвежонком. Девочка постарше с белокурыми длинными волосами и с ободком из различных нежных цветков смотрела на играющие языки пламени и о чем-то размышляла. Но из этих мыслей её вытащил голос кричащий с кухни.
- Дети мои, пирог готов! Накладываю? - спросила бабушка Этель своих внучек попровляя свои очки на переносице.
- Да! - радостно завопили те допивая свой кофе.
Этель только тихонько посмеялась, смотря на своих маленьких ангелочков с кухни и направилась за яблочным пирогом.

Очередной холодный зимний день.
За окном тишина. Небо было хмурым. Снег покрыл дороги, крыши домов и деревья пушистым белым одеялом, на фоне которых окна и стены домов казались сумрачными и мрачными. Изредка был слышен лай собак.
Незнакомка подошла к очень знакомому пустующему красному дивану и присела на него подняв за собой облоко пыли. Не обратив на это особого внимание, девушка посмотрела на точно такое же одинокое кресло рядом с собой. После, она остановила свой взор на пустующем камине, который когда-то согревал в холодные дни и вечера тех, кто тут проживал, а затем, погрузилась в свои мысли не шевелясь.

Этель возвращалась обратно с кухни уже с дымящимся, горячим пирогом держа его своими розовыми руковицами. Как только Этель дошла до гостиной, в которой сидели в ожидании пирога у камина внучки, поставила его на стол, на котором стояла белая форфоровая ваза с исскустенными цветами, которые сделали девочки из бумаги, а затем улыбнулась, увидев большие округленные глазки.
- Ну, ну! Руки то хоть помыли? А? Куда сразу тянитесь.
Произнеся последние слова, девонки тут же со смехом полетели в ванную мыть свои ручки что бы быстрее отведать любимого пирога. Сестры всегда считали, что вкуснее бабушкиной еды они не ели. Эстель всегда старалась угодить Рене и Джоанн и баловала их своими кулинарными шедеврами каждый день с момента смерти родителей девочек.
- Дети... - прошептала та с улыбкой оглянувшись на картину, нарисованную ими, где были изображены их родители, а так же сама она рядом со своей дочерью Розарии. Матерью сестер.
"Они унаследовали все самое лучшее с вас. Розария, Джонни..."
Бабушка Этель подумала как девочки похожи добротой на отца, а рвением на мать.
Грустно вздохнув, дети уже прибежали обратно и незаметно каждый взял себе по куску пирога и уплетал за обе щеки.
Бабушка взяла фарфоровый чайничек и разлила ароматный чёрный чай с ягодами вишни, кусочками черной и красной смородины в такие же чашки с блюдцами на всех. Пар который исходил из чашек, давал девочкам понять что тянуться сразу к чаю и с нетерпением пробовать новый сорт не стоит, как они к соажелнию сделали в прошлый раз. Девочки сразу вспомнили свои обожженные языки.
За дверью послышались шаги, а затем и медленный стук в дверь.
Бабушка озадаченно посмотрела в сторону от куда был звук, куда до сих пор стучали.
- Бабуль, мы кого-то ждём? - спросила Джоанна облизывая пальчики.
- Нет. Я сейчас приду. Сидите тут и кушайте, хорошо?
Этель встала из-за стола и поправив свой фартук на котором не было складок, направилась к двери с серьезным вырождением лица, которое запомнили девочки. Такую бабушку, они редко видели, та всегда улыбалась, была приветливая со всеми, немного строгая конечно, но она старалась как можно больше дать и научить  сестёр, ведь она одна осталась у них. Им не на кого было больше положится.

Пустующий, не согревающий камин стоял в таком же пустующем доме. Незнакомка встала с дивана и подошла к стене над камином, где когда-то, висел рисунок двух сестер, на котором была изображена вся счастливая семья. Она провела правой рукой по этому месту  собрав большой слой пыли. Та, ели земетно, но все же улыбнулась. Повернувшись к двери, улыбка её спала с лица так же быстро, как и появились старые отрывки воспоминаний.

Они были быстрыми, такие же как люди, ворвавшийся в этот дом. Выстрелы были настолько четкими и бесшумными, что не каждый бы и понял что что-то происходило не так, тем более в такую сильную и шумную вьюгу. Они закрыли дверь, прикрыли окна плотными шторами, и начали угрожать Этель. Требовать от неё желаемое. На отрицание и крики женщины, произошел ещё один выстрел. Пуля была предназначена запуганной Рене которая сидела на коленях захлебываясь в своих слезах. Джоанн услышала крик, и в следующее мгновенье увидела что смертельная пуля вошла в грудь бабушке, которая хотела защитить свою младшую внучку прикрыв её своим телом. Крик Джоанн, плачь Рене, ругань и угроза мужчин, все это витало в воздухе как дым от тлеющий сигареты которую держал у себя между пальцев главный мужчина, что отдавал приказы. И следующий его приказ, усилил крик и слезы Джоанн, но на всегда остановил плачь маленькой Рене...

Дальше вспоминать было больно. Незнакомка только схватилась за свой стальной протез правой рукой и почувствовала холод метала. Вспомнила шрамы покрывающие ее тело, а затем бархатный знакомый голос вывел ее из себя, будто протянув руку в кромешной тьме её воспоминаний.
- Джоанн? Все в порядке?
На вопрос светловолосого парня, державший трость в руках, та не обернулась, девушка только в последний раз глянула на место где был рисунок, так и не ответив ему.