Время всегда хорошее

Оля, 1980 год

Проснулась я сразу, одним рывком. Проснулась с ощущением тревоги. Что-то такое случилось во сне... Медленно начали всплывать подробности: была белая комната, был мальчик... Витя, кажется. Он рассказал, что мы с ним поменялись временами. Да, я уже давно догадывалась, что это не компьютерная игра, уж больно все было по-настоящему, но про первую встречу в белой комнате начисто забыла. Он сказал, что хочет поменяться обратно... Рассказал про Женьку...
И тут меня прошиб холодный пот. Женьку нужно спасать!
Я вскочила и начала собираться в школу, как на пожар. Я Женьку никому в обиду не дам, никуда его из нашей школы не отчислят!
Я примчалась в школу первая. Было еще закрыто. Тогда я пошла к Женькиному подъезду и уселась ждать на скамеечке. Женька как чувствовал, вышел буквально через пять минут.
- Привет! - он уселся рядом.
- Привет! - ответила я.
- У папы неприятности на работе, - сказал Женька. - Васса письмо написала в партком о том, что меня из пионеров исключили.
У меня непроизвольно сжались кулаки, по Жениному тону я поняла, что случилось что-то страшное, хоть и не поняла почему.
- Если его из партии выгонят... - у Жени на глазах блеснули слезы, - я себе этого никогда не прощу!
Я минутку посидела, думая, как же его утешить, потом взяла за руку и начала рассказывать:
- Знаешь, а будет время, когда всем будет наплевать, в какой ты партии.
- Что значит «в какой»? Она одна!
- Будет не одна. Будет много. И все будут бегать и просить: «Вступите в нашу партию, вступите в нашу партию»
Женька рассмеялся.
- А комсомолов тоже будет много?
- А комсомола вообще не будет, будут всякие другие молодежные организации, не помню их названия. Зато всем можно будет верить в бога. Причем в любого.
- Это как?
- Хочешь, будь православным, хочешь - католиком, хочешь - мусульманином, хочешь - иудеем. Хочешь - отмечай все праздники сразу. И в школу можно будет приносить и куличи, и мацу. И Рождество все станут отмечать.
- Какое еще рождество?
- Оба. И католическое, и православное. А пасхи вообще три, еще еврейская есть.
- Олька, ты откуда все это знаешь? - Женя аж напрягся.
- От верблюда, - засмеялась я. - Мне сегодня сон приснился. Как будто я - девочка из будущего... И мне поручено спасти тебя.
- От кого?
- От всех!
- Не надо меня спасать, - обиделся Женька, - я сам спасусь! Ты лучше еще про будущее расскажи. Что там будет?
И тут меня понесло. Я начала рассказывать про компы и комики, про машины и микроволновки и даже про адронный коллайдер. Это ж надо, что вспомнила! Мы чуть в школу не опоздали, ввалились в класс за секунду до начала урока, как раз во время объявления о том, что после пятого урока состоится политинформация на тему «Религия - опиум для народа». Мы с Женькой синхронно прыснули. Лицо пионервожатой, которая делала объявление, окаменело.
После пятого урока в кабинет пришли наша классная и Танечка. В этот раз обошлось без Вассы. Сначала нам долго и нудно рассказывали про то, что темный и дремучий народ до революции погибал под гнетом царя и попов. Я слушала вполуха, потому что уже давно поняла, что с историей здесь все не совсем чисто. Нам все совсем по-другому объясняют. Потом нам рассказали про то, что пришла революция, всех освободила и свергла ненавистный царский режим. И что теперь церковь никому не нужна, потому что все и так счастливы. За границей она еще есть, но там и трудящихся продолжают угнетать, а у нас всё по-другому. Я сразу вспомнила, что у нас, в будущем, во время всех церковных праздников президент стоит в храме в первых рядах и крестится. И, кстати, все, кто сейчас в классе, доживут до нашего времени и увидят всё своими глазами. Мне стало страшно весело, я даже хрюкнула от смеха, но Танечка не разделила моего веселья.
- Ольга, я не вижу ничего смешного!
А я видела! Ведь они все еще не знают, что довольно скоро Советского Союза не станет, и говорить можно будет все, что захочешь, и про революцию все забудут, и кто такой их любимый Ленин, дети знать не будут! Если б я сюда не попала, и я б не знала! Я вдруг почувствовала себя всемогущей. Никого не боюсь, даже Вассу!
Я встала и сказала:
- Я тоже не вижу ничего смешного. Вы же нам все это рассказывайте из-за Жени, правда? Мы взяли и исключили его из пионеров, а он лучше всех нас. Ну и что, что его бабушка верит в бога? Она замечательный человек, она никогда никого не обидела. Между прочим, никого в бога верить не заставляет. Вам-то что? Это личное дело их семьи.
В классе стало очень-очень тихо, а Танечка залилась пунцовой краской.
- Что значит личное дело? - спросила она. - У пионеров не может быть личных дел!
Тут я опешила.
- Как это не может? Что ж нам теперь, и в туалет строем ходить?
Класс заржал, а я уже не могла остановиться.
- Женя учится лучше всех в классе, Женя знает больше всех в классе. Он может поступить в любой вуз, и мы все будем гордиться, что учились вместе с ним. С ним интересно, с ним все дружить хотят! Я считаю, что если уж кто достоин быть пионером, то он!
В классе начали шептаться, я продолжила:
- И я считаю, что мы его исключили несправедливо! И если совет отряда решит вернуть Жене пионерский галстук, то это будет правильно!
Танечка выглядела неважнецки, вся в алых пятнах, а в классе уже стоял настоящий гул.
- А ведь она права! - крикнул вдруг Сашка. - Мы его исключили, мы его и вернем!
- А давайте проголосуем!
- Давайте!
Я не верила в свою удачу!
- Кто «за»? - спросила я дрогнувшим голосом.
Много рук.
- Кто против?
Человек шесть, выше всех руку тянет Красноперкина.
Я повернулась к Танечке.
- Мы приняли решение, - сказала я.
И сняла с себя и повязала Женьке пионерский галстук. А потом не удержалась и обняла его. Крепко-крепко...