Время всегда хорошее

Витя, неизвестное число, неизвестного года

Совсем ничего не болит. Даже странно - я ведь хорошо помню, как мне в голову летело ядро. И взрыв помню.
Может, я умер, и это рай?
Думаю - и пугаюсь, что эту мысль подслушает Васса. Оглядываюсь. Ни Вассы, ни Танечки рядом нет. И Женьки нет. Я сижу в очень белом кресле в углу очень белой комнаты. В противоположном углу - еще одно такое же белое кресло. На нем сидит сердитая девочка, прижав колени к подбородку.
- Ты кто? - говорю я, но звука не слышу.
Тем не менее девочка меня понимает и отвечает:
- А ты кто?
Это очень странно. Ничего не слышно, но совершенно точно знаю, что она ответила.
- Я Витя. Шевченко. Я заболел... Мы в больнице?
Девочка, кажется, обиделась еще больше.
- Ты точно больной!
Я внимательно смотрю по сторонам. Очень чисто. И никаких теней. И даже намека нет на дверь.
- Это, наверное, обкомовская больница! - догадываюсь я. - Или даже цековская!
Девочка перестала обижаться. Теперь она очень удивлена.
- А что это?
Похоже, у нее с головой не все в порядке, что ж она таких простых вещей не знает!
- Это просто сон, - говорит девочка. - Я сплю, и ты мне снишься.
- Нет, - мне обидно, что она первая про сон сообразила. - Это мой сон! А тебя я вообще не знаю!
- Ты - Ястреб? - вдруг спрашивает девочка.
- Я кто? - у меня от удивления челюсть до пола чуть не упала.
- Я знала, что ты мне приснишься, я тебе в личку написала, а ты не ответил...
- Куда написала?
Но девочка меня не слушает, она встает с кресла и начинает рассматривать комнату. Я тоже встаю. Просто по привычке. Вроде как из вежливости.
- Напиши мне, ладно? - говорит девочка, усаживается в кресло и поджимает под себя ноги.
- Это мое место, - бурчу я.
- А, - машет она рукой, - они одинаковые.
Мы молчим. Я просто не знаю, что сказать. Сажусь в свободное кресло, и через минуту глаза начинают слипаться. Никогда не думал, что можно спать во сне...