Гарри Поттер и Клуб Интеллектуальных Шутников

Глава 94. Потому что Гилдероюс (часть 2)

     Один за другим выходящие на поляну шутники включались в стихийно организованное соревнование по креативности. Если бы его судил Локхарт, первое место бы разделили Квиррелл и Люпин. Придя последними, они бегло оценили работы остальных и отошли от привычных форм. И если диван Квиринуса был представлен огромным замшелым валуном с выемкой-сиденьем, то в исполнении Люпина его заменили широкие качели, на крепких цепях подвешенные между стволами деревьев.

— А я, пожалуй, для Джейми тоже место оформлю, — вдруг встрепенувшись, заявил Сириус. — Мне как раз классная идея в голову пришла.

— Думаешь, он не захочет лично принять участие в игре? — с сомнением уточнил его брат.

— А ты бы на что поставил?

      Хмыкнув, младший Блэк отступил:

— Ну да, работай. Только тогда уж надо бы и Язве с Лютиком что-нибудь сообразить. У кого какие идеи есть?

— Меня не спрашивайте, я шедевром занят.

— Ясно. Сириус откололся. Рим с Умником тоже — судя по всему, они на свои творения еще долго будут последний лоск наводить — и кто у нас тогда остается? Я, да Филл и Барти. Эй, Дипломат, ты кого больше хочешь, Принца или Малфоя?

— Вообще-то тебя, — хмыкнул Крауч. — А еще лучше Петти.

— Льстец, но приятно. А если все-таки из заявленных?

— Тогда, наверное, Малфоя. Северус, при всем уважении, слишком…

— Язва?

— Именно.

— Ладно, тогда на тебе диван для Малфоя, а я снейповым займусь. Сам предложил.

      Инициатива шутников ускорила процесс, так что довольный развитием событий Гилдерой замер на низком старте, уже заранее готовый восхититься «шедевром» Блэка, но когда невероятно удобный на вид диван возник из небытия, похвалы, звучащие из уст Локхарта, были совершенно искренними, равно как и восхищение прекрасной работой. И дело было даже не в отделке, которую верный своим идеалам Блэк свел к минимуму. Главной деталью, притягивающей взгляд, была роскошная кожа какой-то рептилии (вроде гигантского крокодила).

— Какая прелесть, — словно завороженный, Гилдерой подошел вплотную и осторожно провел рукой по мягкой, упругой обивке, повторив одну из линий рисунка. — Это… восхитительно!