Save me (Be my light)

Глава восемнадцатая. Переломный момент

playlist: Ss501 - Love Ya


Все последующие пять дней в стане бантанов творилось чёрт знает что.

В воздухе витали раздражение, беспросветная щемящая тоска и почти осязаемая агрессия, готовая в любой миг взорваться и накрыть всех семерых с головой.

Хосок срывался на каждого, кому не посчастливилось оказаться поблизости, если вдруг портачил с хореографией. Он замкнулся в себе, практически перестал улыбаться и никого не хотел пускать в свою душу дальше любопытства по поводу того, голоден он или нет. Хотя ел он в последнее время крайне мало, вследствие чего стремительно терял и без того скромный вес.

Тэхён большую часть времени молчал и постоянно витал где-то в своих мыслях, дёргался, когда звонил телефон, был невнимателен и рассеян. Он упорно игнорировал Чимина, что приводило остальных в недоумение, поскольку ни один, ни другой не посвятили друзей в произошедшую накануне ссору. Чим честно пытался поговорить, но Тэ неизменно смотрел сквозь него, стоило ему только раскрыть рот. На третий день Чимин перестал пытаться и просто переживал всё внутри, надеясь, что Тэхён отойдёт, как только здоровую по всем параметрам Рин выпишут домой.

Чонгук не мог достучаться до старших макнэ, очень из-за этого переживал и старался работать за четверых, полностью выдыхаясь на репетициях и проклиная тот день, когда Роксан переступила порог их агентства. Отдушиной ему служила одна Мел, с которой они довольно часто "паркурили" по вечерам после работы. Надо сказать, что Гук очень преуспел в новом увлечении за эти несколько дней, за что был жутко благодарен новой подруге, а Лати искренне гордилась им.

Юнги и Джин изо всех сил помогали Намджуну сохранять дружескую атмосферу в группе, однако результат был нулевой, если не сказать больше.

Лидер огорчался каждый раз, наблюдая грустные, безучастные выражения лиц братьев. Приближался день их концерта и Джун жутко беспокоился за то, как всё пройдёт. Он знал, что годами выстраданный профессионализм сделает своё дело и никто из присутствующих в зале не заметит притворства. Но сильнее его волновали чисто человеческие проблемы в их некогда сплочённой семье и Нам отчаянно хотел вернуть всё хорошее обратно. Но что, собственно, нужно для этого сделать, - впервые в жизни он совершенно не ведал.

День выступления группы выдался жарким, безоблачным и приветливым. Зато в машине, везущей бантанов к концертному залу, обстановка накалялась с каждой минутой, грозя вот-вот перерасти в настоящее "надгробное рыдание", что абсолютно не соответствовало великолепной погоде за окном авто.

- Парни, ну вы чего?.. Айщщщ, будто на эшафот еду.. Ну улыбнитесь же хоть немного, блин! - не выдержал Джин, которому позитив в горло не шёл от вида кислых, трагичных физиономий насмерть приунывших друзей.

- Хён, не лезь со своей лопатой в чужой огород. Не приставай, - буркнул напряжённый Хос.

- Ну как не приставать? Мы ещё ни разу с таким настроем концерт не проводили! Я разве не должен волноваться, как по-вашему? - объяснил свою тревогу Сокджин.

- Не должен. Знаешь же, что всё будет в лучшем виде. Как всегда, - равнодушно успокоил его задумчиво взирающий в окно Тэхён.

- Да? А где гарантия, что когда я по традиции оболью тебя в финале шоу водой, ты не заедешь мне по лицу? А? - уставился на него взволнованный Джин.

- Ну не обливай, если не уверен, - пожал плечами Тэ.

- Ага. Вот теперь я должен весь концерт следить за твоим настроением и решать, облить или нет. Вот делать мне больше нечего, - расстроился Джин.

- Хён, да не лезь ты к ним. Сделаем всё, как обычно. Никто никого бить не будет, все в курсе, насколько важно, чтобы выступление прошло на уровне, - обращаясь не только к Джину, с намёком предупредил ребят Юнги. - Мы вбухали кучу собственных денег на спонсирование себя, любимых. Теперь нужно охренительно вкалывать, как папа Карло, чтобы всё вернуть. Надеюсь, все это осознают, так?

Парни понуро закивали в знак согласия.

- Слушайте, - наконец, подал голос до этого не участвующий в разговоре Намджун. - Мы - семья. Мы всегда справлялись со всем вместе. Когда ругались, когда страдали, когда радовались и когда исполнялись наши мечты. Я всегда видел, что происходит с каждым из вас, старался услышать и помочь. Со своей стороны я год за годом учился ничего не скрывать от вас, пускал вас в свою душу и был рад вашим советам. Сейчас же у меня такое ощущение, будто вы одним махом захлопнули передо мной двери и оставили одного вариться в этом водовороте. Было бы не так обидно, если бы я это заслужил. Но, чёрт возьми.. Тэ, я не виноват, что Рин попала в больницу. Я чётко спрашивал у Чимина, можно ли доверять его подруге, и он заверил меня, что да. Чим, я ни разу не отказывался обсудить с тобой твои сомнения по поводу личного и ни разу не оставлял твои вопросы без ответа. Я открыт для общения с тобой, но ты не воспользовался этим, и не я в этом виноват. Хос, я знаю, что значила для тебя Сол..

- Значит, - тихо поправил его Хосок.

- Хорошо. Значит. Я не обвинял её во всех смертных грехах. Ты знаешь меня, я не люблю бездоказательно "кидать" людей в чёрный список. Я не виноват, что её подставили, и не высказывал ей своё "фи". Поэтому, пожалуйста, если в вас осталась хоть капля любви и уважения ко мне, потрудитесь вывести себя из этого вашего аморфного состояния, когда бедные хёны носятся с вами, как с писаной торбой, а вы даже пальцем не можете ради них пошевелить, чтобы сделать шаг навстречу и дать им вам помочь. Мы тоже не железные и терпения у нас осталось весьма плачевное количество. Однажды нам надоест эта ваша эгоистичная херня, и когда вы очухаетесь, нормальные отношения между нами будет очень трудно спасти. Вы этого хотите? Стать похожими на большинство наших коллег?

В салоне стало так тихо, что не хватало только звуков сверчков.

Первым отозвался Чимин, который по своей натуре был очень впечатлительным и эмоциональным, и уж конечно не желал любимому хёну ничего плохого:

- Если что, я переживаю не из-за Роксан. Мы с Тэхёном на днях не поняли друг друга, и он не хочет мириться.

- Такое не говорят просто так, "на эмоциях". С языка обычно слетает то, что на уме, - впервые за долгое время с упрёком взглянул на него Тэ.

- Ничего такого на уме у меня не было, как ты не понимаешь? - расстроенно воскликнул Чим. - Ты сильно задел меня, я разозлился и ответил тебе тем же. Не надо искать скрытый смысл в моих словах. Я люблю Рин и считаю её одной из самых красивых женщин на земле. Просто ты переживаешь за неё и видишь угрозу во всём вокруг. В этом всё дело. Но мы тоже волнуемся, она и наша семья, Тэ..

Тэхён сидел и обиженно взирал на бывшего лучшего друга, готовый разнести в пух и прах каждый аргумент, указывающий на его, Тэхёна, нестабильное психологическое состояние. Но слова Чимина понемногу, мизерными дозами всё-таки смогли пробить брешь в стене, которую он возвёл между ними, и этим словам удалось долететь до разума Тэ, заставляя его прислушаться и хотя бы частично согласиться с тем, в чём его сейчас обвинили.

- Ты не должен был так говорить о Рин, - уже с оттенком вины за своё поведение отозвался Тэхён.

- Прости меня, я правда не хотел, - искренне воспрянул духом Чимин, когда почувствовал, что снова обрёл друга.

- Во-о-от, другое дело, - похвалил их Намджун, у которого только что отлегло от сердца. - Видите, как просто? Нужно было просто поговорить. Хос?

- Я скучаю по ней, - не поднимая головы, признался им Хоби. - Я отвратительно поступил с ней. Второй раз. Но теперь, видимо, потерял навсегда. Она не отвечает на звонки и вообще пропала в неизвестность. Я не знаю, что делать. Я ничего не хочу без неё. Пробовал спасаться танцами - не помогает. Пробовал пить - тошнит. Даже вены порезать хотел, но мелочи на лезвие не хватило на кассе в магазине.

Все изумлённо уставились на Хосока. У Джина даже начал подёргиваться правый глаз.

- Шучу. Просто духу не хватило. Я же трус.. - попытался разрядить обстановку Хоуп, но друзья всё так же с тревогой вглядывались в его невесёлое лицо.

Шуга привстал и в полусогнутом состоянии пересел на место рядом с Хоби, заставив Тэ немного подвинуться.

- Хос, это не выход, пойми. Не знаю, что ты успел узнать о Сол, но я с удовольствием расскажу, что успел заметить сам, - крепко приобнял его за плечи Юнги. - Сол - боевая девчонка. Мудрая. Сообразительная. Честная. В обиду она себя явно не даст, с ней вообще, скорее всего, шутки плохи. Ты, конечно, засранец, и она имеет полное право оторвать тебе яйца и поджарить их себе на завтрак в качестве возмещения морального ущерба. Но, вот, можешь мне поверить на слово: готов спорить на что угодно - ты давно прощён и она стопудово даст о себе знать, когда придёт время. Вот хоть за жопу меня укуси, а я в этом уверен.

- Я сам себя за жопу готов кусать, лишь бы она вернулась, - закрыл лицо руками Хосок.

- Хён, я не сомневаюсь в безграничных возможностях твоей гибкости, но давай мы просто нечеловечески зажжём сегодня на нашем концерте, а потом все вместе возьмёмся за поиски твоей Сол, - вдруг предложил Чонгук, обрадованный тем, что его "кумиру" Намджуну снова удалось вернуть всё на свои места.

- Конечно. Вместе ведь намного легче и быстрее, чем одному, - подмигнул Хосоку Сокджин.

- Ребята.. блин.. Спасибо вам.. Я просто.. Я.. Спасибо.. - заплакал от облегчения Хоби.

- Ну-у-у, вот только прошу тебя, без сантиментов, ещё успеешь на шоу пореветь, когда АРМИ будут выкрикивать твоё имя, - усмехнулся Джун. - Так. Давайте-ка по-старинке закрепим успех наших переговоров.

Мон вытянул руку вперёд ладонью вниз. Остальные мгновенно воодушевились и по-очереди положили сверху свои ладони.

- Бантаны! Файтинг! - хором выкрикнули на подъёме ребята, и солнечные потоки тотчас ликующе хлынули в салон автомобиля сквозь толстые тонированные стёкла, как прежде осветив семь пар счастливых, родных друг другу глаз.



Шёл второй час шоу.

Поклонники восторженно выкрикивали имена обожаемых биасов, старательно подпевали ребятам и поддерживали их на протяжении всего концерта. Эйфория от немыслимой отдачи огромной аудитории окатывала семерых парней с головы до ног, вызывая у них слёзы радости, удовлетворения и профессиональной экстатической агонии. Они улыбались друг другу, как никогда активно взаимодействовали друг с другом на счастье шипперов, и двигались невероятно синхронно. Приглядывающий за ними из-за кулис в свободные от выступления минуты Сондык чуть ли не рыдал от умиления и гордости.

Наступило время для сольного танцевального номера в исполнении Чимина.

Ребята готовились к очередной песне за сценой, подправляя макияж, высушивая феном волосы и одежду, заново закрепляя наушники, разминаясь и промокая горло вожделенными глотками воды, и с волнением следили за своим другом, наблюдая его выступление на небольшом закулисном экране.

Пластика Чимина поражала воображение и заставляла фанатов исступлённо взвывать каждый раз, когда его тело проделывало на сцене невероятные, непостижимые для обычного человека вещи. Он парил над полом, он рассыпался на части и собирался в единое целое, вкладывая в любой свой хореографический рывок душу и невиданную энергию, которая, протягивая свои бесконечные невидимые тонкие щупальца, ловко захватывала всякого присутствующего в помещении и тащила за собой в мир бьющих через край чувств, запредельных эмоций и чётких, выверенных движений.

Парни не могли оторвать от него глаз. Особенно восхищался другом Чонгук, который, обладая многими талантами, справедливо считал, что в этом ему Чимина никогда не переплюнуть.

Оставалось каких-то две минуты до окончания номера. В целом Чим был доволен собой. Он ощущал, что выложился на все сто двадцать процентов.

Но тут судьба подготовила для него весьма неприятную подлянку, укрывшуюся от молодого человека под личиной стёртого до состояния ледовой поверхности фрагмента сценического напольного покрытия.

Финальный прыжок. Это должен был быть полёт в высоту с поворотом на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси с последующим приземлением на одно колено.

Всё, что успели увидеть тогда парни, - это парящее в воздухе неестественно выгнутое тело Чимина, и его чрезвычайно неудачное падение на спину, от которого у другого бы перехватило дыхание и треснул пополам позвоночник. Но Чим эффектно поднялся и, заменив последнее движение на другое, достойно завершил своё выступление.

Публика взревела в экстазе. Зал заполнил оглушительный шум оваций и аплодисментов. Никто ничего не понял.

Внутренне взбудораженные бантаны высыпали на сцену для исполнения двух последних песен. Посреди танцевального безумия композиции "Dionysus" запыхавшийся Юнги успел тихо осведомиться у бледнеющего на глазах Чима:

- Ты как?

- Больно.. - выдохнул Чимин. - Ща рухну..

Незаметно Юну удалось предупредить всех ребят, чтобы были начеку и успели помочь макнэ, если вдруг он надумает упасть в обморок прямо на сцене.

К счастью, этого удалось избежать.

Превозмогая сильнейшую боль в спине, Чим смог выстоять до конца, и свалился без чувств только тогда, когда сделал последний шаг со сцены в спасительное закулисье концертного зала..



- Тугая перевязка, корсет и никаких нагрузок на позвоночник. Никаких танцев. И, естественно, никакого тура в Японию, - это то немногое, что услышал в диалоге, происходившем в палате больницы между ребятами и врачом, Чимин перед тем, как ему дали приличную дозу наркоза..



Мелати уже была дома и спокойно наслаждалась только что приготовленным собственноручно ужином, когда в дверь настойчиво затарабанили. Изрядно перепугавшись, девушка быстро закрыла Чим-Чима в ванной, взяла в руки метровую тяжёлую металлическую перекладину - оказавшуюся ненужной в шкафу запасную вешалку для тремпелей, - и, трясясь от страха, пошла открывать.

Хорошо, что Чонгук успел вовремя отскочить в сторону, иначе от его головы могло остаться мокрое место.

- Чонгук? Что ты здесь делаешь?.. Что он здесь делает? - удивлённо уставилась на спящего Чимина в инвалидном кресле Мел.

- Сначала впусти, потом всё расскажу, - скороговоркой проговорил Чон и, не дождавшись приглашения, завёз Чима внутрь.

Лати в шоковом состоянии закрыла за ними дверь и абсолютно непонимающим взглядом проследила за Гуком, который осторожно приподнял друга с кресла, заботливо водрузил его на руки и понёс наверх.

Спустя пять минут Чон сбежал по лестнице в гостиную, присел рядом с растерянной девушкой на диван, взял её ладони в свои и, глядя прямо в глаза, сказал:

- Мел. С Чимином случилась беда. Он сегодня неудачно упал на концерте, сильно ушиб спину. Врач прописал полный покой. Без нагрузок, танцев и гастролей. Боль дикая. Ему сделали небольшую операцию, он пока не отошёл от наркоза. Спит. Месяц будет на обезболивающих. Дело в том, что завтра мы уезжаем с гастролями в Японию. Нас не будет около четырёх недель. Чим в тяжёлом состоянии и перевозить на далёкие расстояния его пока нельзя. Поэтому домой к родителям мы его отправить не можем. К тому же, Чим просил их не беспокоить. Ты наверняка знаешь, насколько переживает за него мать. Её удар хватит. В общем.. Мы очень просим тебя позаботиться о нём. Нам больше не к кому сейчас обратиться. Ты - врач. Вы давно знакомы и ему будет с тобой не так волнительно, как с чужой тёткой-сиделкой. Пожалуйста.

- Но.. Чонгук.. - просто "утонула" в огромном количестве информации, которое обрушил на неё молодой человек, Мел. - Я же педиатр.. Не хирург..

- Неважно. Главное - ты знаешь, что нужно делать и поможешь ему, если что. Пожалуйста, Мел, не отказывай мне. Я не могу оставить его кому-то другому. Я доверяю только тебе. Я буду спокоен, если он останется под твоим присмотром, - умолял её Гук.

Лати понимала, что он специально застал её врасплох, чтобы она не успела отвертеться. Чимин ведь уже находился в доме, спал наверху. Не могла же она сейчас заставить Чонгука увезти его обратно?..

- Чон.. Это нечестно.. - попробовала сопротивляться она.

- Пожалуйста.. - шёпотом попросил Чонгук, крепче сжав её ладони.

- Ну.. ладно. Будешь должен мне огромную сладкую вату и крутой велик, - сдалась девушка, с тревогой поглядывая на второй этаж.

- Всё, что пожелаешь, - облегчённо вздохнул Чонгук и встал, решив быстро ретироваться, пока она не передумала. - Ты - лучшая.

Он благодарно чмокнул Лати в щёку и почти бегом покинул дом.

- И что мне теперь с ним делать? - тихонько проронила девушка и обхватила голову руками, с ужасом ожидая того момента, когда предмет её душевных терзаний, наконец, очнётся..