Save me (Be my light)

Глава девятнадцатая. Чёрное и белое

playlist: Charlie Puth - Attention/ Tori Kelly & Jungkook - Paper Hearts (Mashup)


Джин до умопомрачения хотел спать. Его приветливая улыбка слетела с лица сразу же, как только ему удалось очутиться в небольшом помещении крупного японского торгового центра, заменявшем ребятам гримёрку. Молодой человек решительно не понимал, кому пришло в голову поставить фансайн, да ещё открытый, в утренние часы расписания, поэтому первые минут десять он по-стариковски сокрушался по поводу этой вопиющей несправедливости, грозясь найти того самого умника, который её совершил. Правда, узнав, что данная оплошность - дело рук Намджуна, Джин подозрительно быстро перевёл всё в шутку и мирно задремал в своём кресле.

- Интересно, как там Чимин? Волнуюсь за него.. Он до сих пор не ответил на сообщение, - в задумчивости произнёс Тэхён, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.

- Я писал Лати. Он ещё дрыхнет. Как только проснётся - она передаст, чтобы заглянул в телефон, - успокоил его Чонгук, усаживаясь напротив зеркала и начав стирать макияж. - Я уверен, с Мел он будет в порядке. У неё сегодня выходной, она обещала не отходить от него далеко.

- Я больше волнуюсь за его психологическое состояние, - нахмурился Джун, разглядывая носки своих кроссовок. - Чим всегда очень переживает, когда теряет возможность выступать на сцене. Помните, что с ним было во время простуды в Пекине? А теперь всё намного серьёзнее..

- Да всё с ним будет нормально, - повторил Чон, и на его лице на короткое мгновение появилась загадочная ухмылка.

- Что ты заладил, "нормально" да "нормально".. - прищурился Хосок. - Ты явно нам чего-то не договариваешь, паршивец мелкий.

Чонгук заулыбался ещё шире и плотно занялся лицом, с силой проводя по лбу, щекам и подбородку специальной салфеткой. Хос, так и не дождавшийся от него разъяснений, хохотнул и в шутку шлёпнул макнэ по шее свёрнутым в бараний рог полотенцем.

Следующие двадцать минут парни спокойно копошились в телефонах, переодевались и иногда общались друг с другом на самые отстранённые темы. Всё шло как всегда. Ровно до того момента, пока до этого не проронивший не единого слова Шуга вдруг не вскочил со своего кресла и громко не выкрикнул "Млятство!.. Какого лысого хрена?!?"

Пять голов, как по команде, резко обернулись в его сторону. Десять пар глаз, ни разу за годы совместного проживания не лицезревшие настолько эмоциональную реакцию Юнги на что бы там ни было, изумлённо вытаращились на него, а Намджун даже дёрнулся в испуге.

- Ты чо? - боязливо спросил Хоби внезапно озверевшего рэпера.

- Суп харчо, млять! - не отрывая яростного взгляда от экрана громогласно огрызнулся Юнги, рывком распахнул дверь, которая буквально чуть не слетела с петель, и вылетел в коридор, заставив ребят подпрыгнуть в креслах от оглушительного удара дверной коробки.

Пребывавшие в шоке бантаны тревожно переглянулись. Джун напряжённо поднялся со своего места и хотел было по привычке пойти за другом, чтобы выяснить причину столь стремительной перемены в его настроении, но уже через минуту об этой причине узнали все пятеро мемберов, ибо срывающийся на ор крик Шуги был слышен на весь отрезок этажа, где располагалась гримёрка.

- Какого обдолбанного баллибейского крокодила эта занюханная прыщавая пародия на вурдалака делает с тобой на фото, мать твою, в грёбаном инстаграме, мелкая?! (...) Я "не ори"?! Да я тут сейчас разнесу всё к хренам! Объяснись живо, я сказал! (...) Чего-о-о?! Какую, нахрен, бабу я обжимал на фансайне? (...) Млять.. Да это знакомая Суран! Коллега! Я что, виноват, что она тоже сюда припёрлась? Я её не приглашал! (...) А что мне было делать? Мы давно знакомы! Это нормально, когда знакомые обнимаются, твою дивизию! Я, по крайней мере, её в щёку не засасывал! (...) Не смей повышать на меня голос, Тжуй, мать твою! Адекватные люди в приступе ревности не вешаются на своих одноклассников, как на шест для стриптиза! (...) Чёрт.. Да не называл я тебя неадекватной, не выноси мне мозг! (...) А мне, считаешь, приятно смотреть на довольное *бало этого дрыща, в муках рождённого?! Приеду - зарою нахрен, так ему и передай! (...) Следи за языком, Тжуй! Удалила фотку сейчас же! Мухой! (...) Ах, так, значит? Ладно! Наслаждайся приятной, млять, компанией! Можешь больше не утруждать себя звонками и сообщениями, с этого момента я для тебя в вечном оффлайне! Ариведерчи! - выкрикнул Юнги, и в коридоре вмиг повисла наводящая на бантанов культурный ужас тишина.

Спустя минуту дверь в гримёрку открылась. Раскрасневшийся от продолжающего накапливаться в нём гнева молодой человек растерянно плюхнулся в кресло и отвернулся в окно.

- Юн? - осторожно позвал его давно проснувшийся от криков Сокджин. - По-моему, ты перегнул..

- Знаю, - неожиданно ответил Юнги и, подрагивающими пальцами взяв с кофейного столика стакан с водой, нервно отпил пару глотков.

- Остынь и перезвони ей, пока не поздно, - посоветовал Джун.

- Нет, - вдруг ответил ему Юнги и поставил стакан на стол. - Она виновата. Она должна извиняться.

- Эй, хён.. Ты же это.. старше, - тихо проронил Тэ. - Знаешь, же, что она первая не станет..

- Её дело, - коротко отозвался угрюмый Юнги.

- Не дури, Юн, чего ты так разошёлся? Это всего лишь фото. Просто маленькая месть влюблённой девушки, - попытался оправдать действия Тжуй переживающий за друга Хосок.

- Ну да. В следующий раз, когда я на какую-нибудь левую тёлку тупо косо посмотрю, она мне фото в одной постели с этим гандоном пришлёт? Спасибо. Я - пас, - съязвил рэпер.

- Хотя бы смайлик ей отправь. А то подумает, что ты с ней расстался.. - взволнованно попросил хёна Чонгук.

- Я добавил её в чёрный список, - огорошил их "закрывшийся" ото всех Юнги, потом резко поднялся и молча вышел из комнаты.