Птичка|18+

Глава 44.

Ева взглянула на себя в зеркало, хмуря брови. Темные круги под опухшими глазами лишь подчеркивали бледность изможденного лица. Последние три дня она провела в своей постели, борясь со слезами, которые мгновенно проделывали тонкие дорожки на ее щеках, стоило ей вспомнить об Элайдже. О том, что он сказал ей в больнице, перед тем как уйти.  В первый день она еще ждала, что он вернется. То, что случилось с ними, не поддавалось никаким объяснениям, и его реакцию даже можно было понять, но время шло, а вампир так и не появлялся на ее пороге. Он просто не поверил ей. Даже не захотел выслушать, абсолютно уверенный в том, что Ева была способна на измену. Робкая надежда в девичьем сердце сменилась жгучей ненавистью. Она не заслужила такого. Как и невинный плод их любви, что зрел под ее сердцем.
  Утром четвертого дня Ева уже не ждала. Это было воскресенье, и завтра у нее вновь начинались занятия в школе, а значит, ей нужно было прийти в себя. Все это время Себастьян не отходил от измученной сестры ни на шаг. Уход Элайджи они не обсуждали, не смотря на то, что в тайне этого хотелось им обоим. Но Себастьян не желал еще больше расстроить убитую горем девушку, а Ева боялась того, что в этом случае ей пришлось бы рассказать брату все — в том числе и о сущности ее любимого. Ведь как иначе было объяснить то, что Майклсон не поверил в свое отцовство? Не смотря на всю злость на бросившего ее вампира представить его перед братом полным мерзавцем, отказавшимся от собственного ребенка, она не могла.  Все эти печальные мысли на какое-то время заслонили от Евы ту истину, которая, наконец, открылась перед ней, стоило высохнуть последним слезам. У нее будет ребенок! От того, кого она любила всем сердцем, о того единственного, от которого она его хотела. Теперь у нее не было права утопать в собственных страданиях, думая лишь о своей несчастной любви. Они не нужны Элайдже, с этим Еву предстояло смириться, но ей этот ребенок был нужен абсолютно точно, безо всяких условий и оговорок.  — Ева, — тихо позвал ее Себастьян, нерешительно заглядывая в маленькую спальню, отвлекая девушку от ее сумбурных мыслей.  — Привет, — попыталась улыбнуться она, глядя на бледное лицо брата, — я в порядке, правда.  — Больше не плачешь? — прищурился мальчик, делая осторожный шаг через порог.  — Даже не думала, — кивнула Ева, — а у нас есть что-нибудь на завтрак?  — Есть яблоки, — вспыхнули глаза Себа, — мы можем запечь их с медом! Хочешь я схожу к молочнику за сливками?  — Это было бы чудесно, милый, — наконец смогла улыбнуться девушка, — я сейчас встану, беги на кухню.  Себастьян, радостно кивая, скрылся за дверью, а Ева очень медленно поднялась с кровати, направляясь в ванную. Приняв прохладный душ, она надела старые рваные джинсы, которые неожиданно повисли на бедрах, и тонкую белую сорочку, завязав ее длинные полы на животе. Несколько дней полного отказа от пищи сделали свое дело, и Ева, спускаясь по лестнице, ощутила легкое головокружение. Преодолев расстояние до кухни, она шагнула к холодильнику.  Девушка уже потянулась к чаше с румяными яблоками, но в этот момент услышала скрип открывающейся двери.  — Что-то забыл, милый? — свела брови Ева, обращаясь к Себастьяну, который, как она предполагала, спешно собираясь к молочнику, оставил дома деньги.  Но брат ей ничего не ответил.  — Возьми мелочь в моей сумке!  И вновь тишина.  — Это ты, Себастьян? — проговорила девушка настороженным голосом, выходя их кухни.  Вот только ответа ей не потребовалось. Ева забыла, как дышать, когда увидела в своей гостиной нерешительно улыбающуюся Давину и Кола, замершего на пороге с недовольным лицом.  — Что вы здесь делаете? — только и смогла выговорить она, переводя ошеломленный взгляд с черноглазого вампира на юную ведьму.  — Может, сначала пригласишь меня, маленькая птичка? — насмешливо отозвался Кол, но его веселость мгновенно испарилась под строгим взглядом жены.  — Привет, Ева, — Давина смотрела прямо в бездонные глаза, — мы тебе поможем. Чтобы выносить дитя вампира понадобится магия...  — Вы мне верите? — расширила глаза девушка.  Ведьма кивнула, и Кол, на которого Ева перевела удивленный взгляд, сделал тоже самое.  — Это последствие приема лекарства от вампиризма, — медленно сказала Давина, и Ева мгновенно поняла, что ведьма имела в виду, — если бы у кого-то было побольше мозгов...  — Вот только не начинай, — прервал ее Кол, кривя губы, — Элайдже и так досталось от тебя в Новом Орлеане.  — Только почему-то я не вижу его здесь, стоящего перед Евой на коленях со смиренно склоненной головой, — зло щурясь, отозвалась ведьма, — я бы на твоем месте его не прощала, — повернулась она к бледной девушке, бездонные глаза которой заблестели от наворачивающихся слез, — по крайней мере, ни сразу.  — Я... — начала было Ева, но в этот момент ее ноги подкосились, и она стала медленно оседать на пол.  Давина подбежала к ней, пытаясь удержать, но хрупкая ведьма была для этого слишком слаба.  — Кто-нибудь, наконец, пригласит меня?! — прокричал Кол, с волнением наблюдая за девушками.  — Приглашаю тебя, — едва слышно прошептала Ева, и вампир вихрем оказался с ними рядом, подхватывая ее на руки.  Очень осторожно, под пристальным взглядом жены, он опустил ослабевшую девушку на диван, отступая на несколько шагов.  — Что со мной происходит? — слабо проговорила Ева, глядя на мрачную Давину.  — Ты носишь дитя вампира, — закатила глаза ведьма, — еще и Майклсона. Для этого нужно много силы. А судя по тому, как ты выглядишь, еда явно не входит в последние дни в список твоих приоритетов. Я бы оторвала голову твоему мерзкому братцу, — не смогла сдержаться Давина, переводя взгляд на мужа.  — Может, лучше займешься моим племянником, ведьмочка? — прищурился Кол, — а Элайджу обсудите, когда я уйду. Только знаешь, то, что он сейчас чувствует, хуже любого наказания, которое ты могла бы придумать.  — Он... поверил? — почти против воли сорвалось с губ мертвенно-бледной Евы.  — О, Давина Клэр умеет убеждать, — закатил глаза вампир, — она ему такую взбучку устроила, что не удивлюсь, что он сам себе кол в грудь вогнал, лишь бы избавиться от мук совести. Но знаешь что, птичка... Не перебивай, жена! — Кол взмахом руки пресек попытку ведьмы прервать его речь, — я бы тоже в это не поверил. И никто из нас. Мы тысячу лет даже не смели мечтать о подобном чуде.  — Он не стал даже слушать, — всхлипнула Ева, поднимая на вампира полные слез глаза, — подумал, что я... с другим... а я... ждала его, как дура... лишь с ним...  А дальше ее слова утонули в потоке слез.  — Доволен? — процедила Давина, притягивая к себе разрыдавшуюся девушку, — защитил честь семьи?  — Вот только не говори, что я не прав!  — То есть мне ты бы тоже не поверил? — вскинула бровь ведьма.  Кол не ответил, пристально глядя на жену. Несколько минут они оба молчали, пока рыдания Евы не стихли, и она не отстранилась от Давины, переводя взгляд на Кола.  — Я не хочу больше говорить о нем. Не сейчас.  — И мы не будем, — поспешила уверить ее ведьма, бросая быстрый острый взгляд на мужа, — мы можем устроиться у тебя? Будет лучше, если я буду рядом.  — Да, конечно, — быстро закивала Ева, выравнивая дыхание, — есть гостевая спальня. Она, правда, очень маленькая...  — Я провел несколько веков в гробу, — с невозмутимым видом проговорил вампир, — поверь, даже пятиметровая кладовка не покажется мне тесной...  Неожиданно для самой себя Ева рассмеялась от этой грубоватой шутки, и Давина, а несколько секунд спустя и Кол, последовали ее примеру. Но смех девушки мгновенно прекратился, стоило ей услышать голос Себастьяна, доносившийся с маленького крыльца.
  — Я не думаю, что должен пускать тебя, — твердо проговорил мальчик, обращаясь к невидимому собеседнику, — Ева из-за тебя плакала три дня.  — И кто бы это мог быть? — хмыкнул Кол, глядя на мгновенно помрачневшую жену и застывшую Еву, — неужели тот, о ком мы все подумали?