Птичка|18+

Глава 14.

Ева смотрела в окно, пытаясь выровнять дыхание. Прошло уже больше двух часов, с того момента как она покинула дом Элайджи, а он так и не появился. Жди меня, птичка. Я приду. И Ева ждала. Себастьян не заметил ее взвинченного состояния, и сморенный огромной чашкой ромашкового чая, уснул на диване в гостиной, укутавшись старым пледом. Девушка же не находила себе места, и даже выпитый ею успокоительный сбор по рецепту бабушки не помог. Слишком много мыслей бурлило в ее голове. Слишком много чувств вызывало произошедшее утром.

С удивлением Ева осознала, что ее почти не пугает сказанное Клаусом в отношении природы ее возлюбленного. То время, что они провели вместе, позволило ей сложить мнение об Элайдже. Он был сильным, упрямым, иногда жестким, но вместе с тем, предстал перед ней и нежным, заботливым. И Ева абсолютно точно не боялась его. Напротив, в его сильных объятьях она чувствовала себя в безопасности. Под защитой. Вот только одно обстоятельство совершенно не давало ей покоя. Она была лишь эпизодом в его вечной жизни. Временным развлечением, средством от скуки, игрушкой, которая будет отброшена в сторону после возвращения воспоминаний о семье. Ева изо всех сил пыталась принять это нелицеприятный факт, но мечущееся в груди сердце не позволяло это сделать. Тихий стук в дверь вырвал ее из тяжелых мыслей, и девушка поспешила к двери. Она знала, кого увидит на крыльце своего маленького дома, и ее ладонь решительно опустилась на массивную ручку. Стоящий на пороге Элайджа был мрачен. — Позволишь войти? — медленно проговорил он, скользя тяжелым взглядом по ее бледному лицу. — Конечно, — только и смогла выдавить из себя девушка, отступая вглубь дома. Вампир шагнул вперед, проходя в гостиную, бросил быстрый взгляд на спящего на диване Себастьяна, и кивком указал Еве на дверь в тесную кухню. Девушка последовала за ним, и когда они оказались в тесной комнате, прикрыла дверь, поворачиваясь к Элайдже. — Ты вспомнил? — тихо спросила она, поднимая на него несмелый взгляд. — Да, птичка. — Теперь ты уедешь? — Я должен. Ева опустила глаза и попыталась проглотить появившейся в горле ком. Она знала, что услышит именно это, и все же никак не могла взять под контроль свои эмоции. Слишком больно было осознавать то, что она никогда не увидит того, в кого впервые в жизни влюбилась, того, кто стал ее первым мужчиной. — Мне жаль, птичка, — хрипло проговорил Элайджа, делая шаг в сторону девушки, — я бы не хотел, чтобы все закончилось так. Но это моя семья… — Я понимаю, — едва слышно отозвалась Ева, так и не решаясь поднять взгляд. В следующий момент она почувствовала прикосновение ладони к плечу, и мужские пальцы нежно обхватили ее подбородок, приподнимая лицо. — Прости меня, Ева, — проговорил Элайджа, не сводя с нее темных глаз, — и послушай. Только не перебивай. Девушка подняла на вампира непонимающий взгляд. Только сейчас она заметила стопку бумаг, которые он положил на обеденный стол. — Пожалуйста, выслушай, птичка, — продолжил мужчина, — и не отказывайся сразу. Я оформил на тебя свой дом. — Зачем? — распахнула глаза Ева, — это вовсе… — Я хочу, чтобы он принадлежал тебе, — твердо сказал Элайджа, не отводя взгляда от девичьего лица, — я также сделал кое-что еще. Я не хочу, чтобы ты нуждалась, Ева. Ты потеряла работу по моей вине, и… — Ты что же решил откупиться от меня? — судорожно вздохнула девушка, не в силах больше сдерживать слезы, — мне ничего этого не нужно… — Я не хочу, чтобы ты воспринимала это так, птичка, — хрипло проговорил вампир, протягивая ладонь к ее щеке, — я лишь… Но Ева не позволила прикоснуться к себе, отступая назад. — Ты мне ничего не должен, Элайджа, — с мрачной решимостью произнесла она, не сводя с мужчины затуманенных глаз, — ты и так сделал для меня слишком много. Не заставляй меня чувствовать себя… продажной девкой… — Это вовсе не так, птичка, — свел брови вампир, делая шаг в сторону дрожащей девушки, — ты важна для меня, и я хочу помочь… Ева опустила глаза, чувствуя, как по щекам потекли горячие слезы. Это было слишком. Все его чувства к ней умещались в слове «важна», ее же эмоции застилали глаза, заставляя сердце разрываться от боли. В комнате воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь судорожными вздохами Евы. Она никак не могла найти в себе силы поднять взгляд на стоящего рядом мужчину. Ее обдало волной воздуха, когда Элайджа вихрем оказался с ней рядом, пытаясь притянуть девушку к себе, но Ева выставила вперед тонкие руки, упираясь маленькими ладонями в широкую грудь, не позволяя себя обнять. — Не нужно, прошу, — выдохнула она, кусая губы, — все…все в порядке… — Прости меня, птичка. — Мне… мне не за что тебя прощать, Элайджа, — выдохнула она, медленно поднимая на вампира полные слез глаза, — ты ни в чем передо мной не виноват. А сейчас, прошу, уходи. — Ева… — Уходи. — Я могу, если хочешь…стереть тебе память, — медленно проговорил Элайджа, не отрывая взгляда от кусающей губы девушки, — ты забудешь меня. — Ты этого хочешь? — дрожащим голосом отозвалась Ева, глядя прямо в темные глаза. — Нет, — почти помимо воли вырвалось у мужчины. — Я тоже, — едва слышно шепнула девушка. Вампир тяжело вздохнул, и сильным движением, не обращая внимания на вялое сопротивление Евы, притянул ее к себе, крепко прижимая к груди. — Я бы хотел сказать, что вернусь, — глухо проговорил он, касаясь губами спутанных темных волос, — но не хочу тебе врать, птичка. Прошу, прими мою помощь. Позаботься о доме. И будь счастлива. Не сказав больше ни слова, он выпустил ее из объятий и устремился к выходу, оставляя дрожащую Еву одну в тесной кухне. Острый слух Элайджи уловил тихий горький всхлип, и он замер на пороге. Желание вернуться и успокоить маленькую птичку, было таким сильным, что вампир впервые на мгновение задумался о правильности своего выбора. Усилием воли он призвал образ бледной Хоуп, которая нуждалась в его помощи, и направил все свои силы на то, чтобы быстрее покинуть маленький дом. Не слышать ее рыданий. Не чувствовать нежного запаха. Не думать о том, что он больше не увидит ее прекрасного лица, бездонных глаз, точеной фигуры. В жизни первородного вампира Элайджи Майклсона в Новом Орлеане не было место юной Еве Легран. Ребекка и Клаус ждали его на пороге, и стоило ему появиться, на их лицах отразилось откровенное облегчение. — Мы опоздаем на самолет, Элайджа, — капризно проговорила Ребекка, надувая губки, — где ты был? — Прощальный секс с маленькой прелестницей? — ухмыльнулся Клаус. — Твои шутки сейчас особенно неуместны, Никлаус, — холодно отозвался Элайджа, — едем? — Вот ты и вернулся, мой занудный старший брат! — довольно проговорил гибрид, и на его лице появились милые ямочки. — Ник, прекрати, — сдерживая смех, сказала Ребекка, подходя к Элайдже, — все хорошо? — Да, — пустым голосом отозвался тот, бросая последний взгляд на свой дом, — думаю, нам лучше поспешить. И не говоря больше ни слова, он устремился вперед, исчезая в тени узкой улочки.