[Завершено] Сирень цветёт всё так же ярко?

6.1. Моему яркому и буйствующему солнцу

Чанбин сделал последний рывок и наконец-то вырвался из цепких лап кустов. Хлёсткие ветки проворно били тело парня, когда тот ломал их, с целью побыстрее покинуть территорию пансиона.

Фыркнув пару раз и отряхнув свою чёрную футболку, парень, прищурившись, окинул здание пансиона взглядом, чтобы убедиться в своей непойманности.

Но тут же его отвлёк скрип дерева.

На крепком дереве шелковицы, что раскинуло свои корни и ветки за спиной Чанбина, сидел Феликс. Парень увлечённо поедал спелые ягоды, оставаясь при этом практически чистым. Кроме рук и краешек губ, естественно.

Закинув в рот последнюю горсть плодов, парень ловко спрыгнул с ветки и, приземлившись, обтер грязные руки об белую растянутую от старости футболку.

Пока Ликс бежал к Чанбину, восходящее солнце переливалось на его светлых волосах, а лёгкий ветер делал ещё более пушистым и без того неровный самостриженный маллет.

Счастливо улыбаясь, Феликс приложил к щекам Бина ладошки и подарил губам парня слегка ягодный и фиолетовый поцелуй.

— О, Боже, теперь я превращаюсь в чернику. — Смеясь начал возмущаться Чанбин. — Мистер Вонка, но я ведь не люблю жвачки. — Теперь уже парень говорил жалостливо.

— Ох, ну, тогда мне придётся извиниться за такое недоразумение. — Размахивая указательным пальцем, серьёзно отвечал Феликс.

— Уж постарайтесь. — Приподняв брови, заявил Чанбин.

— Хм, как на счёт того, что ты повезешь меня на спине сначала к полю, потом к озеру, а затем мы пойдём красть конфеты с кладбища?

— Идею с кладбищем можно заменить? — Чанбин никогда не перестанет удивляться предпочтениям Феликса.

— А смотря на что.

— Ну... Я могу купить пару пачек скитлс на заправке, ментос и спрайт.

— Но до туда ведь пол часа ходьбы. — Удивлённо сказал Ли.

— А кто сказал что мы пойдём? Я ведь сегодня везу тебя. — Бин подмигнул Ликсу.

После согласия Феликса, которое проявилось в виде пятерни со словами «По рукам», тот оседлал спину Бина и обнял его за крепкие плечи.

Поле низкой зелёной пшеницы кружевом покрывал лёгкий, утренний туман. Рассекая молочный воздух, Феликс кружил в прыжках. Парень уже успел спрыгнуть со спины своей «лошадки», в нетерпении поскорее пробежаться по протоптанной тропике.