Повороты судьбы #1

Глава 32. Дж.

Я стою на коленях. Перед собой вижу старые коричневые ботинки. Уже знаю, что они отлично оставляют следы на моем теле. Его зовут Патрик. Он мой отец.

Папа? Папочка? Защитник семьи? Опора? Тот, к кому первым прибегает мальчик, когда нужен мужской совет? Эти слова явно ему не подходят. Я бы убегал от него быстрее, чем кто-то от дикого зверя... Человек, который стоит передо мной – мой мучитель, воплощение детских монстров, которые живут под кроватью... Мой создатель... Отец день за днем забирает красивые части души... Он разрывает ее и смешивает части, а у меня не получается снова соединить их... Из-за этого красота детства запятнана и черна... Куски срастаются не так, как раньше... Между ними теперь есть рубцы... Именно это делает меня таким... Бесчувственным и озлобленным... В его руках ремень и я уже давно, очень давно осведомлён, что его легко вывести из себя. Для этого не нужна причина, ведь она известна. Я. Мы слишком похожи... Он - монстр и личный дьявол, что постоянно пытается сломать меня...

— Я звал тебя. Дважды, — твердость голоса способна забить гвоздь.

— И я пришёл, — скрип его зубов дает понять, что фраза сказана зря... Как и все, что произносил хоть когда-то.

После этих слов ремень рассекает воздух с таким жутким свистом и звонко щелкает по плечу... Сильно. Слышали ли вы треск кожи, которая разрывается? Звук достойный слезливых глаз, но мои суше пустыни... Веки не дернулись, как и уже избитые ранее мышцы... Патрик никогда не жалел меня. Для него нормально бить своего 12-летнего сына днем и ночью... Для него нормально морить меня голодом, запугивать, посылать нахуй и издеваться... В моей семье это считается нормой...

— Так я тебя воспитывал? Урод, — ещё один удар кожаной лентой по рёбрам... лицу... Металлическая пряжка привычно прошлась по костям и моей скуле. Интересно, если выживу... будет ли у меня много шрамов? О каких я сейчас говорю? Внешние или внутренние? Сам не знаю...

— А ты разве воспитывал? Бить – лишь метод насилия, который доступен слабым, — дерзость сочилась из каждой раны, которую наносил он.

— Неблагодарный! Сдохни, мелкая тварь!!! Ублюдок! — громко орал и тем известным ботинком ударил мне в лицо. Наверняка будет след. Я привык чувствовать боль.