Кривые линии

34. Восприятие изменений

Северус нервно ждал в Большом зале. Он не совсем понимал, почему у него внутри все сжимается от предвкушения и страха. Где-то глубоко внутри он знал отчего это. Но принять это он не мог.

Его страх усилился. Что, если Гарри вернулся к своим старым привычкам, а Сева не было рядом, чтобы остановить его? От мальчика он не получил ни одной совы. Может быть, он впал в маниакальную депрессию и ни с кем не разговаривал. Может быть, что-то случилось? Нет, Альбус сказал бы ему.

А что, если бы Гарри понравилось жить с оборотнем?

Что, если он не писал ему, потому что мальчику было так весело, что и не приходило в голову, что Северус может волноваться? Если мальчик предпочел остаться с Люпином, то он, вероятно, больше не беспокоился о Северусе вообще. В конце концов, вспомните, как он обошелся с Гарри в последнюю ночь здесь. Он практически вышвырнул его за дверь.

Он вовсе не хотел быть таким. Он только был расстроен манипуляциями Альбуса и неспособностью Гарри постоять за себя, когда это имело значение. Может быть, он был немного раздражен тем, что мальчик не был достаточно самоотвержен, чтобы хотеть остаться и работать во время каникул. С ним.

Но ему казалось, что Гарри все понял. Он думал, что сверхъестественная способность знать, что Северус чувствует, как это всегда делал мальчик, все еще будет действовать. Но что, если это было не так? Что, если Гарри убедил себя, что Северус больше не заботится о нем? А что, если Гарри больше не будет заботиться о нем самом, как это казалось ему все чаще и чаще в последние месяцы?

Долгое лето было настоящей пыткой. Оно доказывало Северусу, что перемещаясь из своих покоев по замку, он не был какой -то особо важной персоной. Мальчик каким-то образом проник в сердце Северуса, минуя все слои брони и саркастических защитных систем. Поэтому сердце Сева больше не было счастливым, если рядом не было Гарри.

Он попытался погрузиться в свои исследования зелий, но, наоборот, обнаружил, что находясь в своей лаборатории, он больше всего скучал по Гарри. Он полагался на то, что Гарри уже был там с приготовленными ингредиентами, готовый сделать все, что потребуется. Ему было гораздо труднее работать в одиночку. Как же ему удавалось варить зелья раньше?

Он скучал по приятной болтовне, которая всегда заполняла промежутки времени, когда ничего не оставалось делать, кроме как ждать, когда закипит зелье. Он скучал по странным трехсторонним разговорам, которые происходили со змеей. Как он говорил с Гарри, а Сильриссин всегда начинал перебивать, а затем мальчик все переводил. Ему нравилась веселая улыбка, которая появлялась на лице Гарри в такие моменты.