Хорошая девочка станет плохой

КСЮША: Ночь, которая изменила меня...

Юлиан внимательно наблюдал за тем, как я опустошала содержимое тарелок. Следовало бы признать, что Юлиан знал толк в хороших местах. В заведениях такого класса, до этого дня, я не была ни единого раза. Внимательно изучив меня, казалось бы, до мельчайших деталей и опустошив свои тарелки, Юлиан улыбнулся, вопросительно посмотрел на меня и сказал:

— Я очень не хотел, чтобы ты услышала то, что произошло в зале. Эмоции взяли верх, Даша - это самое дорогое, что осталось из моей прежней жизни, помимо дедушки.

— Я не считаю, что то, что ты сказал ему - преступление. Любой любящий брат, поступил бы ровно так же. К сожалению, мне не пришлось это почувствовать на себе, — я дала слабину и не смогла сдержать слез. — Мне бы очень хотелось, чтобы меня любили.

— Мне бы очень хотелось сказать, что я люблю тебя, но я пока не хочу давать тебе ложных надежд, потому что, ни разу не испытал на себе этого чувства, но и того, что я испытываю рядом с тобой - я тоже никогда не испытывал. Ты заполонила все мои мысли. И меня приводит в исступление мысль, что я могу потерять тебя. Ты мне очень нравишься, Ксюша... И ты, по всей видимости, невыносимо нужна мне, — закончив эту фразу, он достал из кармана пачку сигарет и достал одну из них.

— Я не хочу питать надежд, Юлиан... Любить - бывает невыносимо. Твои слова о том, что я - твоя невеста, немного обнадеживают меня, — ответила с грустной улыбкой я.

Опустив взгляд, я старалась сдержать все эмоции внутри себя. Насколько больно дались мне эти слова. Как бы я мечтала стать любимой для этого мужчины, но слова Юлиана - спустили меня с небес на землю. Конечно, он говорил всем о том, что я - его невеста, чтобы не ударить в грязь лицом. Подсев ко мне, он притянул меня к себе, и обнял, затем улыбнулся и прошептал на ухо:

— Прекрати, пожалуйста, плакать, милая. Я не заслуживаю ни одной твоей слезинки. Я с тобой... Тшшш, малышка...

Слезы предательски обожгли мои щеки. Он прижал меня крепче и слезы побежали еще с большей скоростью, все больше и больше обжигая щеки. Заметив, что мои слезы превращаются в настоящую истерику, он подал знак официанту, и запросив счет, обхватил руками мое лицо и поцеловал.

— Прошу тебя, детка, не торопи события. Не требуй от меня того, чего я не могу пока тебе сказать. Все, что я могу сказать с уверенностью, что я очень хочу тебя видеть в своей постели.