Лабиринт памяти by Jane Evans

Глава 7

Soundtrack — Adriano Celentano «Amore no»

Нарцисса впервые привела меня на занятие по хореографическому искусству семилетним мальчишкой. Это был элитный клуб для избранных, за членство в котором Люциусу пришлось расстаться с кругленькой суммой. Надо отдать ему должное, он никогда не скупился на моё образование, надеясь, что это поможет мне стать «настоящим мужчиной, достойным быть продолжителем рода Малфоев». Наверняка он не мог даже предположить, что его единственный сын, на которого он возложил кучу хреновых ожиданий, так разочарует его в будущем. Действительно, Люциусу никогда не понять, почему я принял черную метку лишь после того, как он применил заклятие Империус, почему я с отвращением отводил взгляд всякий раз, когда его «Господин» убивал очередную жертву прямо у меня под носом и почему я так сильно ненавидел Темного Лорда, что однажды даже попытался сбежать из своего же родового поместья. Люциус называл меня трусом, бесхребетным маменькиным сынком, а потом бил Нарциссу, обвиняя её в том, что это она воспитала из сына слюнтяя.

Но тогда, пятнадцать лет назад, всё было по-другому. Тогда он ещё верил в меня и боготворил Нарциссу, а она помогала мне брать всё новые уроки различных искусств, о которых потом можно будет с гордостью рассказывать подругам.

Я до сих пор помню этот просторный зал с высоким потолком, дорогой паркет из редчайшего сорта дерева, большие окна c наглухо задернутыми тяжелыми шторами и учителей по танцам, Клода и Иветту. Чисто внешне они выглядели приятной парой средних лет, но на деле же это были самые строгие и жесткие учителя из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать. Тогда, помимо меня, в группе занималось ещё порядка десяти детей моего возраста, а дисциплине в танцклассе могли бы позавидовать даже небезызвестные братик с сестричкой Кэрроу. До сих пор помню выражение лица того придурковатого мальчишки, который решил в первый день занятий вполне безобидно подшутить над Клодом, а в ответ получил десять хлестких ударов по рукам гибкой тонкой плетью. Вполне себе магловское наказание, боль от которого, однако, была практически сопоставима с болью от Круцио. После этого случая никто из нас не решался и пискнуть во время их занятий. Зато, надо сказать, танцевальное искусство тогда я познал сполна. Позже, мать ещё не раз приглашала Клода и Иветту к нам в поместье, и они давали мне уроки уже частным образом. Основной упор делался на свинговые стандартные танцы, такие как вальс и фокстрот — их часто танцевали на светских раутах, которые так любили мать с отцом. Но когда мне было тринадцать, Нарцисса настояла на том, чтобы я выучил ещё и латинскую программу, полагая, что если уж осваивать танцевальный вид искусства, так полностью. Я не шибко-то старался заучить эти виляния бедрами, учитывая, что тогда у меня на уме уже были квиддич и первые отношения с девушкой, но, к счастью, всего через пару недель занятий Иветта констатировала: «Вот теперь, Нарцисса, я могу сказать, что мальчик прекрасно образован в танцах. Заниматься дальше нет смысла, если только он не хочет стать профессиональным танцором, конечно».