Дворец Шизов / Crank palace

Глава двенадцатая

Лучшим результатом их махинаций за день был большой мешок с едой и по крайней мере половина из них была съедобной. И еще один такой же мешок, очевидно, зарытый в земле за хижиной. Ньют намеревался забрать свою одежду и дневник до захода солнца, но сначала он хотел что-нибудь поесть. Он и Кейша копались в холщовой сумке.

Ньют протянул банку с готовым чили. Этикетка была выцветшей, а срок годности истек, но его это не волновало. В апокалипсисе нищие не могут быть избирательны.

Он хотел чили. Он сильно хотел чили.

"Это", - сказал он. "Это наш ужин. Пожалуйста, скажи мне, что раз ты обокрала половину района, ты также украла консервный нож".

"Не пришлось, умник. У меня есть один из этих модных карманных ножей, который может делать тысячу и одну вещь. Веришь или нет, но у него даже есть нож!"

Она засмеялась, думая, что была чертовски остроумна. Ньюту нравилось смотреть на это.

"А у твоего волшебного перочинного ножа есть спички?" - спросил он. "Я готов проглотить этот чили холодным, но если мы сможем его разогреть, я буду счастливым Ньютом".

"Нет, но у меня есть кремень и сталь. Только не говори мне, что ты не знаешь, как это делается. Конечно, в нашем мире можно развести огонь и без спичек".

"Да. Конечно, могу". Он не мог. У них всегда были спички в Глэйде.

"Хорошо. Давай соберем немного дров. Я умираю с голоду".

Позже той ночью, после того, как он сделал запись в своем дневнике и еще долго после того, как солнце зашло, Ньют лежал, свернувшись калачиком, в том же углу, где спал накануне, казалось, что это было миллион лет назад. Везде было темно и тихо. В основном тихо. Снаружи стрекотали сверчки, а Кейша снова завела свой успокаивающий храп, похожий на звук океана. Храп Данте был также тихим; Ньют почти поверил, что на другом конце комнаты спит маленький щенок. Усталость тянула его, как морской прилив.

Во что он ввязался? Он не жалел о том, что сделал, о том, что что он обещал Кише. На самом деле, он сокрушался при мысли о том, что мог этого не сделать.

Его разум продолжал спускаться в кроличьи норы альтернативных концовок событий этого дня. Струсил. Кейша сказала "нет". Не успел добраться до Кейши вовремя, пока она не попыталась подкупить охранников. Конечно, день мог пойти по сотне катастрофических путей - Дворец Шизов, апокалипсис, все такое. Но они были живы, и у них была цель. Он чувствовал себя хорошо.

Но это не означало, что он не нервничал. Чертовски нервничал.

Но по-хорошему нервничал.

Когда он написал ту отрывочную, бессердечную записку Томасу и остальным внутри Берга, сообщая им, что собирается жить с другими Шизами, он думал, что у него есть план. Вот идиот. Как Минхо всегда называл идиотов? Кланкоголовыми. Таким был и всегда будет Ньют.

Но теперь у него был план. В его плане даже были шаги. Найти человека с сальными волосами. Джоунси. Сказать ему, чего он хочет. Выяснить, как это сделать. Затем сделай это. Все просто. Спасти Кейшу и Данте, а что будет потом, после этого - какая разница. Если бы эта маленькая семья могла...

Резкая боль пронзила Ньюта прямо под веками. Он поднялся с со спины, качнулся вперед, свернулся в клубок, схватился за голову обеими руками. Боль не прекращалась, продолжая метаться взад-вперед внутри черепа, как будто кто-то пытался распилить его мозг пополам. Он заглушил крики, которые хотели вырваться из его груди; на каком-то туманном уровне сознания он не хотел будить Кейшу, не хотел тревожить ее. Он сжал голову, потер виски, молясь всем известным богам, чтобы это прошло.

Боль длилась максимум минуту. Возможно, больше 30 секунд. Но потом она утихла, быстро перешла в тупую боль, а затем исчезла совсем. Он сел, вжался спиной в угол, попытался перевести дыхание без лишнего шума. Черт возьми, это было больно. Облегчение от отсутствия боли было таким блаженным чувством, какое он когда-либо испытывал.

Он выдохнул, тяжело вздохнул и закрыл глаза, прислонившись головой к стене. Это было что-то связанное с его воспоминаниями, Стеркой. Вирус атаковал его, вероятно.

Эпизод был спровоцирован мыслями о Кейше и ее детях. Мама, сын, дочь. Мама, брат, сестра. Ньют не понимал, почему, как или что. Вот что он знал - его пронзила боль, а потом боль исчезла. А теперь...

Мама. Папа. Сестра.

Ньют помнил немного больше.

Достаточно, чтобы ему стало грустно. Достаточно, чтобы подтвердить, что ему нужно чем-то занять себя, иначе он навсегда погрузится во тьму.

Утонет и никогда больше не увидит света. Да. Ему нужно было чем-то себя занять. Должен был быть занятым и оставить последний крошечный след в этом мире.

Именно это он и планировал сделать.

Завтра он поговорит с этим Джоунси.