Авилины игры

Глава 1. Легенда о Карательнице душ.

В Московской области, спрятанный за кронами высоких деревьев, глубокими обрывами, разделяемый длинной дорогой, стоял один городок, небольшой, старый. Старше самой Москвы, старше леса, который скрывал невысокие крыши домов, старше многих обычаев и традиций. Кривые и узкие улочки, красивая центральная площадь, вымощенная красным кирпичом, множество парков, лугов, близкое соседство с природой — всё это про маленький и отдалённый от шума других городов Лудонск. Необычный это город, сказать честно — помимо своего внешнего вида он удивляет и своей интересной историей. Ходят слухи, что раньше на том самом месте, где был построен первый Лудонский дом, собирался один ведьмин ковен на шабаш. А первое построение, от которого, впрочем, и следа уже не осталось, выросло на лугу Авилином, близь речки Уки. Луг этот, как поговаривают люди, проживающие рядом с Укой, проклят, ведь, по рассказам, в его травинках всё ещё звучат по ночам истошные крики одной ведьмы — Авилы, в честь которой он назван и о которой рассказывают в легенде про Авилины игры — любимой байке жителей Лудонска. Позвольте замолвить словечко об этой удивительной истории.

Давным-давно на земле русской, как рассказывают деды, завелась нечисть — ведьмы, да необычные, не похожие на остальных. Непросто заговоры длинные да страшные читать могли. Чтоб в небо воспарить, не нужна им была кочерга — в крови их текла особая мощь и безграничная сила, о которой дрожащим шепотом говорили остальные. Из пальцев новей — так прозвали ту нечисть — могло и золото переливающееся посыпаться, и яд смертельный политься. Стоило босым ногам новей ступить на сено сухое, как возгоралось оно от прикосновений стоп, а взглядом своим злым могли новеи человека и убить, и воле своей подчинить, а уж проклянут тебя если, то не избавишься от клейма несчастья.

Но особенно запомнилась всем лишь одна представительница новей, чьи силы потрясали и ужасали других намного больше, чем способности её ровесниц, ведь были они чужды всем и вся. Беспощадная жестокость её пределами не была ограничена, а извращённый ум да хитрость использовались далеко не во благо. Авила — так звали бессердечную и вселяющую колкий страх в сердца других новею. И силы ее были намного могущественнее чем у ее сестёр. Даже среди друзей ходили о Авиле — Карательнице душ — ужасающие слухи: о ее бессердечии, лицемерии и дьявольском уме. Настолько пугали они окружающих, что решили те от Авилы избавиться, а зависть к способностям Авилы лишь стала последней каплей, последним толчком к предательству. Ровно в полночь, в новолуние, на Авилином луге вспыхнул яркий костёр, лизнул ноги и поднялся ввысь, устремив клочья дыма к серебряным звездам. Вместе с дымом вытекала из тела мучительной болью жизнь, слизываемая языками огня, но вместо проклятий и молитвах о пощаде вились вокруг Авилы густыми кудрями лишь вскрики нестерпимой боли и громкий, противный, липкий смех, всё так же вселяющий страх в сердца.

Смехом Авилы, каким смеется сам дьявол, пропитались земля, почва, листья деревьев и даже гладь Уки. Птицы взлетали с сухих веток деревьев, и с их коротким резким карканьем сливался такой же острый, грохочущий предсмертный смех, и липло это двухголосие к воздуху, и делало оно его сухим и тяжелым, таким, что не мог он пройти в легкие. Новеи слишком поздно поняли, какую ошибку они совершили, осознали это только тогда, когда ноги подкашивались, звон стоял в ушах, а в груди полыхало огнем удушье.

— Я вернусь... Я прокляну... Я сыграю с вами ещё в весёлые игры-ы-ы, — прошипела подобно змее Авила, издала последней смешок, вдох... и затихла. Лишь ветви потрескивали под тяжестью огня. Лишь запах запекшей крови, лишь оранжевые пляшущие искры, лишь двенадцать черных фигур задыхались и умирали вместе с Карательницей душ.

Прошло много времени с тех пор, как Авила вселяла страх в других, о ней уж успели подзабыть, как вдруг несчастье свалилось на Лудонск: пропало сразу восемнадцать людей. Ночью заснули они у себя дома, а наутро уже не нашли их родные. Искали, искали, но даже днём с огнем не сыскали. Много горьких слёз было вылито в тот день, много людей скрепя сердца ходили в самые трущобы лесов, да так и не нашли ни одного пропавшего. Но на этом легенда не заканчивается.

Авилин луг уже тогда Авилиным звался, стороной его обходили все путники, боясь гнева духа Авилы, который, по преданиям, летал над пропитанными росой травинками. Но всё же в народе в каждом поколении смельчак найдется, так и тут: раз пошел один странник через Авилин луг и напоролся на изнеможённое и израненное тело девушки — одной из пропавшей, а вскоре узнали о ней и остальные.

Уж не знаю, что хуже — сначала потерять свою дочь, а потом найти ее упокоившейся или не находить лучше, но то, что дальше было, не перетерпело бы, наверное, ни одно материнское сердце: на животе пропавшей и нашедшейся из ран, тонких алых полосок, складывалось предложение:

"Мы хорошо поиграли".

А внизу, под пупком, выведена была лишь одна буква: "А".

И дурак поймет, чьи игры и проказы это было, чей дух позабавился с беспомощным телом.

С тех пор каждую сотню лет, каждый век стали пропадать около двадцати людей самого разного возраста, но ни у кого не получалось найти кого-нибудь из пропавших. Исчезали те бесследно.

Правдой ли это является, никто сказать уже не сможет, но только байка эта стала символом Лудонска, живёт она в нём уже веками, передаётся из уст в уста, старики рассказывают её внукам на ночь вместо сказки, а старшие братья пугают духом Авилы младших.

Дети пробуют вызывать дух Авилы, чтоб позабавиться и поиграть с ним, а фраза "Авилу бояться — на луг не ходить" стала собственной пословицей жителей Лудонска.

И наша история начинается как раз в этом городе.