ᴏᴛᴇᴧь "sᴇvᴇn ʍᴏᴏns"

будь осторожен.

   Прохладная вода стекала по рукам Джеюна. Он мыл посуду после завтрака, думая о том, что рассказал Асахи, и как тело ныло, словно помнило всё как вчера. Это было непонятное и непривычное для Шима чувство: внутри, будто ребёнок, кинувший в собаку палку, вдруг впервые почувствовал угрызение совести за содеянное и не понимал что это. Единственным способом от этого избавиться – извиниться. Но уже не перед кем, ведь собаки нет. Это поучительная история, которая должна была бы его научить чему-то, но он просто привык к этому чувству. Тело отзывалось тупой болью, когда он снова совершал, что-то такое, но он уже был готов это чувствовать, хотя и не хотел. Так и Джеюн: он не должен принимать эту историю, которая никак с ним не связанна, но тело то отзывается. Будто оно уже привыкло к такому, и осталось лишь самому Джеюну привыкнуть к новым ощущениям, чтобы не обращать на них внимания.
Тело, в котором очутился Шим и сам он – отличались. Они не хотели «работать» вместе, каждый думал и чувствовал по-своему. Это заставляло Джеюна страдать от того, чего он не понимал.

   — Джейк, — сзади тихо подошла Минджон и встала рядом с парнем. — Что ты делал ночью в зале?

   — В зале? — руки расслабились, со звоном роняя тарелку в раковину. Его испуганные глаза переместились на Ким, которая ждала ответа. — Это был не сон?

   — Какой сон? — она наклонила голову, чтобы уловить бегающие глаза Шима.

— Я не помню, но может выходил воды попить? — он взял себя в руки. Решил ничего не рассказывать, вдруг сумасшедшим посчитают?

— Ладно, но не стой у зеркала больше, хорошо? Меня это пугает. Лучше набери воды в кружку и поставь в комнате.

   Минджон покинула кухню, оставляя за собой тишину, и только струйка воды раздражающе ударялась о железо.

   — «Не может быть. Я не мог лунатить. Но что тогда это было? Как такое вообще возможно?» — вопросы, вопросы, сплошные вопросы давили на мозг, раскалывали голову на мелкие кусочки, растворяя их в холодном воздухе.

   Джеюн не мог поверить, что видел призрака и призрак ли это был. Он ощутил тот самый холодок, который цеплялся за ноги и поглощал его, но теперь он тянул вниз. Ноги будто исчезали. Но Джеюн даже не помнил как оказался в зале, поэтому и думал, что это сон. А что делала Минджон ночью в зале? Может в зеркале он увидел её, а игра воображения сделала своё дело?