ТЫ ПРИСТРАСТИЛСЯ?

Глава 104. Кого это ты называешь бесстыжим?

      Разъяренный Бай Лоинь, крепко схватил Мэн Цзяньчжи за шею и потащил его из толпы людей. Мэн Цзяньчжи пиная Бай Лоиня, стал звать на помощь, некоторые соседи пошли следом за ними, спрашивая, что же в конце концов случилось. Бай Лоинь молча, с угрюмым лицом упорно продолжал тащить Мэн Цзяньчжи подальше от толпы людей.
Бац, бац, бац, ударил он несколько раз Мэн Цзяньчжи.
Мэн Цзяньчжи начало тошнить пирожками, которые он только что съел, указывая пальцем на Бай Лоиня, он сказал:
- Вы видите? Все в этой семье обижают меня ... кхэ.... кхэ.....
Внезапно ворота открылись, и в них появился бледный, как смерть Бай Ханци.
Под пристальным взглядом толпы, Бай Ханци подошел к Мэн Цзяньчжи и с невозмутимым лицом сказал:
- Если вам есть, что сказать, то входите в дом, там и поговорим!
- Я не пойду, вы хотите закрыть дверь и избить меня! Я не пойду!
Бай Ханци неожиданно потащил Мэн Цзяньчжи:
- Хочешь ты это или нет, но сегодня тебе придется войти!
- Обижают! – снова заплакал Мэн Цзяньчжи, и схватился за подол одежды женщины, которая стояла рядом, из-за чего та, чуть не упала и стала ругаться, однако Мэн Цзяньчжи не выпустил подол из своих рук.
Увидев это, Бай Ханци остановился и перестал тащить Мэн Цзяньчжи в дом, так как побоялся навредить невиновным.
В это время в воротах дома, снова появился человек, увидев, что это была тетушка Цзоу, Бай Лоинь со всех ног бросился, чтобы удержать ее:
- Тетушка, немедленно вернитесь, если Вы выйдете наружу, он будет шуметь еще громче.
- Мэн Цзяньчжи, чего ты хочешь? – заплакала навзрыд тетушка Цзоу, - Ты хочешь, чтобы я и наш сын умерли?
Все вокруг зашумели ....
- Разве это не Сяо Цзоу? Почему она выбежала из дома уважаемого Бай Ханци?
- Боже мой, вы только посмотрите, она вышла из его дома, о чем тут говорить?
- На этот раз Бай Ханци совсем стыд потерял.
Слушая эти насмешки от окружающих, Бай Лоинь чувствовал себя так, словно из него самого вытягивали жилы, «Как жаль, что я не забил тебя до смерти, я бы даже согласился сесть в тюрьму, не могу и секунды смотреть на эту мразь!»
Увидев, что Бай Лоинь снова подошел к нему, Мэн Цзяньчжи, спотыкаясь, сквозь толпу пошел в сторону тетушки Цзоу, и упав у ее ног, громко зарыдал:
- Сююнь! Как ты можешь быть такой жестокой? Я специально приехал, чтобы забрать тебя и сына домой! Почему ты не признаешь меня? Хотя я снова беден, но я все еще отец твоего ребенка!
Тетушка Ван, их соседка, не в состоянии больше смотреть на это, пробормотала:
- Этот мужчина такой несчастный, разве вы не можете быть немного добрее к нему?
Сказав это, она пошла, помочь подняться Мэн Цзяньчжи на ноги.
После того, как Мэн Цзяньчжи поднялся, тетушка Цзоу посмотрела на него и дрожащими губами произнесла:
- Если ты все еще считаешь себя мужчиной, то заходи в дом, поговорим, все соседи - свидетели, мы не тронем тебя! А, если ты трус, то продолжай рыдать снаружи, реви, хоть до смерти, никто не будет жалеть тебя!
Мэн Цзяньчжи сделал несколько глубоких вздохов, и посмотрел на толпу позади себя, он чувствовал, что если продолжит шуметь, то ничем хорошим это не кончится. Вытерев слюни в уголках рта, он хромая, последовал за тетушкой Цзоу в дом семьи Бай.
- Расходитесь, расходитесь, все расходитесь.
Толпа начала расходиться, обсуждая увиденное, на улице остались лишь Бай Лоинь и его отец.
- Отец, не принимай их слова близко к сердцу, - похлопал Бай Лоинь отца по плечу.
Бай Ханци долгое время молчал, а затем посмотрел на Бай Лоиня и сказал:
- Иньцзы, не вмешивайся в это дело, папа знает, как с этим справиться. Скорее иди в комнату бабушки, если она услышала шум снаружи, то будет волноваться. Поговори с ней и успокой, не позволяй ей выйти наружу, слышишь?
Бай Лоинь кивнул головой в знак согласия, и со спокойным выражением лица вошел во двор. И тут он увидел, что бабушка уже вышла из дома и смотрит на Мэн Цзяньчжи.
Бай Лоинь поспешил остановить ее.
- Кт......Кт... (бабушка хотела спросить кто это?)
Лицо бабушки было красным, указывая на Мэн Цзяньчжи, она упорно повторяла одно и то же слово, но не могла его выговорить.
Бай Лоинь обнял бабушку, и провел в дом, успокаивая ее мягким голосом:
- Бабушка, это попрошайка, он просто сидел перед дверью нашего дома. Только что, несколько человек, пытались прогнать его, но он не уходил, поэтому у нас не оставалось выбора, кроме как позвать его в дом, и накормить.
- Жалкого человека всегда есть за что ненавидеть.
В голове у Бай Лоиня был полный хаос, но услышав такие мудрые и прозорливые слова, к тому, же сказанные бабушкой совершенно без ошибок, все неожиданно встало на свои места.
Просто бабушка была уже в возрасте, и если бы не ее болезнь, она бы никогда не допустила, чтобы посторонние, в ее доме устраивали скандал.
Проводив бабушку в комнату, Бай Лоинь снова вышел.
В это время во дворе переговоры были в самом разгаре.
- Вы можете жить вместе, я не возражаю, но вы должны мне выплатить компенсацию.
- За что это мы должны платить тебе компенсацию, - тетушка Цзоу гневно посмотрела на Мэн Цзяньчжи.
Мэн Цзяньчжи закатил глаза и вздохнув, сказал:
- Ты спрашиваешь за что? Разве ты не моя жена? А ребенок, тоже не мой? Сейчас, он пытается отнять вас у меня, и что, этим все и закончится? Вы стали парой, а я один, вы будете наслаждаться жизнью, а я буду спать на улице? У вас есть хоть немного совести?
- Мэн Цзяньчжи! - тетушка Цзоу ударила по столу, - Ты такой бесстыжий!
- Кого это ты называешь бесстыжим? Ты сейчас в чьем доме живешь? Кого мой сын называет отцом? – повысил голос Мэн Цзяньчжи.
Тетушка Цзоу чуть не задохнулась со злости, она, не переставая, стучала себя в грудь:
- Значит, сейчас ты осознал, что я твоя жена, и он твой сын, почему же, ты не думал так, когда сбегал к другой женщине? Ты не возвращался домой пять лет, и ни послал домой, ни копейки, почему ты не говоришь об этом?
- Женщина? - Мэн Цзяньчжи холодно усмехнулся, - Ты еще смеешь говорить об этом? Если бы не ты, я бы и Сяо У все еще были вместе. Если бы не ты, разве сбежала бы она с моими деньгами? Мои слова обязательно, должны быть услышаны, из-за тебя моя женщина сбежала от меня, а мой сын не признает меня, мне даже негде спать ....
Бай Ханци понял, что это человек – настоящий ублюдок, и сколько бы они не говорили с ним, он ничего не поймет.
- Просто скажи, - вмешался в разговор Бай Ханци, - Чего ты хочешь?
Услышав это, глаза Мэн Цзяньчжи мгновенно, странно заблестели.
- Я тоже не буду ходить вокруг да около, мне нужно столько, - Мэн Цзяньчжи показал два пальца.
Тетушка Цзоу изменилась в лице:
- Ты хочешь 20000?
- 20000? - Мэн Цзяньчжи холодно усмехнулся, - Как тебе не стыдно произносить такое! В Пекине, 20000 не хватит даже для того, чтобы купить зубочистку. Даже арендная плата за твою закусочную, разве не больше 20000? Я имел в виду 200000 юаней.
- 200000? – тетушка Цзоу в мгновение око, пришла в ярость, - Мэн Цзяньчжи, и не мечтай об этом!
Во взгляде Мэн Цзяньчжи появилась угроза:
- Цзоу Сююнь, разве доход твоей закусочной не сотни тысяч в месяц? Потратить 200000, чтобы купить спокойствие, разве это много? Если я получу эти деньги, то больше никогда не потревожу тебя. А если ты не дашь мне их, то я буду распространять позорные слухи про тебя и дальше. Я всем расскажу, какая ты дрянь, Цзоу Сююнь. Я сделаю так, что тебе будет стыдно показаться на глаза другим людям, и ты уже не сможешь, работать в своей закусочной ...... не веришь, давай попробуем.
Как только Мэн Цзяньчжи это сказал, тетушка Цзоу внезапно набросилась на него:
- Я поколочу тебя!
Бай Ханци быстро, крепко обнял тетушку Цзоу, она была очень бледной, все ее тело дрожало.
- Отец, отведи ее в дом.
Бай Лоинь с невероятно невозмутимым лицом, толкнул Мэн Цзяньчжи к китайскому финику:
- Я глава этой семьи, и если есть , что сказать, говори мне.
Мэн Цзяньчжи оперся слабым телом о ствол китайского финика, и посмотрел исподлобья на Бай Лоиня:
- Если ваша семья, готова заплатить деньги вместо нее, я не буду возражать.
Бай Лоинь молчал.
- 200000 для вашей семьи, это ведь не проблема? Я слышал, что твой отец – инженер, чтобы заработать 200000, ему нужно будет разработать несколько чертежей. Эти деньги спасут мою жизнь, ты знаешь, сколько кирпичей мне нужно будет перетаскать, чтобы заработать такую сумму? Боюсь, что к тому времени я уже умру. Если вы дадите мне 200000, то спасете мою жизнь, понимаешь? А что может быть более важным, чем человеческая жизнь? Разве вы не можете сделать доброе дело?
......
- Когда ты уезжаешь? – Гу Хай посмотрел на Гу Яна.

Рассеяно играясь с зажигалкой, Гу Ян равнодушно ответил:
- Не знаю, до приезда сюда, я планировал закончить все дела в течении 6-7 дней, но наши соотечественники работают с такой скоростью .... боюсь, что мне придется задержаться еще на неделю.
- Заканчивай все побыстрее, и уезжай.
- Почему ты прогоняешь меня?- Гу Ян уставился на Гу Хая, - Помнится, ты сам звонил мне несколько раз, и просил, чтобы я приехал, так почему, сейчас, когда я приехал, ты так враждебно настроен ко мне?
«Конечно же, я враждебно настроен, ублюдок, кто разрешил тебе быть таким привлекательным и красоваться в присутствии моей женушки!»
- Просто я вижу, что ты устал из-за разницы во времени.
Гу Ян холодно усмехнулся:
- Сяо Хай, вернувшись в этот раз, я вижу, что ты очень изменился, ты даже научился заботиться о других людях?
- Ты можешь говорить об этом не таким язвительным тоном?
Гу Ян едва заметно улыбнулся и пристально посмотрев на Гу Хая, спросил:
- А где твой младший братик?
Сначала, Гу Хай не понял о ком идет речь, но встретившись взглядом с Гу Яном, понял, что тот имел ввиду Бай Лоиня.
- Почему ты спрашиваешь о нем?

- Любопытно.
От этого слова, у Гу Хая заныли уши.