вино и сигареты | pablo gavi

глава 10: полуночные звонки

Это казалось сном наяву. Все это казалось нереальным. Гарсия с трудом подбирала слова, разговаривая с Еленой по телефону и отпивая с горла уже второй бутылки вина. Везде был праздник, все праздновали победу, но ей, к счастью или к сожалению, находиться там было нельзя. Вот и праздновала одна, вполне достойно. Сбросив трубку на расправленную постель, Изабелла молча уставилась в окно.

Конечно, вид завораживал. Но за две недели, что она тут, она уже блевать хотела от неестественных небоскребов и пальм. В Мадриде жизнь была объективно легче: она не гналась за какой-то несбыточной мечтой и понимала, что ей в принципе делать. Сейчас же Белла не совсем понимала, ради чего старается.

Отбросив пустую бутылку в сторону, девушка развалилась на кровати. Она знала, где сейчас Гави, где Педри, и ей было капельку грустно от того, что она не с ними. Луис Энрике дал им день отдыха, и они все, естественно, пошли отмечать победу.

Белла посмотрела на часы, и ярко светящаяся цифра три ее ни капли не смутила. Она снова взяла в руки телефон, не совсем осознавая, что собирается делать, и подошла к раскрытом окну, чтобы снова закурить. Долгие гудки казались просто бесконечными, и с каждым новом Гарсия все быстрее опускалась на пол. Наконец, кто-то на другом конце соизволил взять трубку.

— Белла?

Девушка молчала, пытаясь унять беспорядок в голове. Мыслей было море, одна сменялась другой с невероятной скоростью, и ничего с этим нельзя было. Гарсия схватилась за голову: видно, пришли последствия двух выпитых бутылок.

— Белла, сейчас три часа ночи.

Она слышала музыку на фоне. Он веселился, хоть и все звуки казались какими-то приглушенными. Может быть, он вышел в туалет, она не знала.

Это было плохой идеей.

— Белла, не молчи.

— Прости, я ошиблась.

Девушка сбрасывает звонок, в истерии бросая телефон на пол. Ее раздражало это навязчивое чувство в мозгу, от которого она не могла избавиться. Эта мысль бешено пульсировала, долбя подкорку так, что болела голова.

Ее тело помнило все. Его влажные волосы, потную спину, разгоряченное дыхание на своей шее. Мокрые от волнения руки на ее щеках.

— Я забил. — это было все, что он мог сказать.

— Я горжусь тобой.