Химера

Глава 13

От Ровены он отбивался вяло и без энтузиазма, несмотря на то, что покушалась сестра на святое — на его драгоценный сон.

— Поднимайся, ленивая тварюшка, — весело пропела Ровена, вытаскивая из его объятий мягкую подушку (последнюю, между прочим), в которой Салазар до того прятал лицо от бьющего прямиком в глаза солнечного света. Одеяло было отобрано еще раньше, но мужчину это не смущало — спать он был способен и без него — в комнате всегда было очень тепло, почти жарко. А вот без возможности зарыться во что-нибудь, прячась от солнца — нет.

— Ты не моя сестра, ты зло. Изыди! — хрипло простонал Салазар, сворачиваясь в клубок и пытаясь игнорировать наглые руки сестры, которые тянули его за волосы в попытке поднять с кровати.

— Ты так всю жизнь проспишь, так нельзя! Тем более, сегодня! — возмутилась Ровена и наколдовала ледяную струю воды, которая, впрочем, до Салазара не достала — мужчина, ожидавший чего-то подобного, заблаговременно поставил щит.

Взъерошенная девушка, прекрасно понимающая, что, несмотря на явное превосходство в росте и весе, брата так просто с кровати не стащит, гневно фыркнула, сдувая выбившуюся из неаккуратного пучка прядку.

Налакавшийся позавчера с Годриком Салазар приполз домой только на следующий день ближе к полудню и до сих пор отсыпался, чем неимоверно раздражал — вечером наступало самое благоприятное время для проверки ее теории, а брат, который обещал обеспечить магическую подпитку, спал мертвым сном!

То, что до указанного времени было почти десять часов, девушку не волновало — нервничала она уже сейчас, поэтому никто, совершенно никто не имел права сладко сопеть в своей кровати, когда сама Ровена так переживала.

Наконец, не выдержав более чем неприятного ощущения почти выдираемых волос, Салазар с недовольным вздохом перевернулся на спину и потянулся, открывая глаза.

— Все, я встал, вредная ворона, можешь отпустить мои несчастные волосы.

— Давно бы так, глядишь, и шевелюра бы не пострадала, — произнесла Ровена без малейшей капли раскаяния.

— А ведь когда-то ты была милой маленькой девочкой и просила заплести тебе косички, и куда что делось, — пробормотал Салазар с ностальгией, почти скатываясь с кровати на пол. Тот был покрыт мягким, жарким мехом какой-то магической твари — он не помнил ее точного названия — и так замечательно грел...