Химера

Глава 7

========== Часть 7 ==========

- То есть ты действительно на полном серьезе назвал ребенка Хейлель? – у Ровены нервно подергивался глаз.
- А как еще я мог назвать мальчика, у которого мать – Аврора?
- Да как угодно!
- Ну вот я и назвал как угодно, - невозмутимо произнес Салазар. В его серых глазах искрилась издевка. – Не переживай. Это ты у нас просвещенная, знаешь все. Большинство же – нет.
- И меньшинства хватит. За что ты так ненавидишь этот мир?
- Я люблю его, - искренне улыбнулся мужчина, наблюдая за играющими детьми, - всем сердцем люблю. А вот людей – не очень.
- Поэтому делаешь гадости даже в таком, - тяжело вздохнула брюнетка. Она вот ни капли не сомневалась в намерениях брата.
Ну спасибо, что хотя бы Хейлель, а не…
- Не понимаю, чем ты недовольна. Светлое, доброе, вечное имя. Шикарный же демонолог получится.
- Угу. С мозгами набекрень, - пробурчала Ровена.
- Покажи мне хоть одного нормального демонолога, и я признаю, что был неправ в выборе имени.
Рейвенкло задумалась. Припомнить хотя бы более-менее адекватно демонолога у нее не получалось.
- И вообще, Хейлель – маленькая очаровательная змейка, с замечательным покровителем и моим характером.
- Это-то меня и пугает.
Девушка помолчала пару минут, а потом перевела тему разговора, неловко отводя глаза.
- Салазар… Я тут спросить хотела… Годрик… и ты…
Мужчина с интересом повернулся к сестре, мягко улыбнувшись.
- Да-да, продолжай? Годрик и я что?
- Ну… ты… он… вы…
Ровена краснела и бледнела. Ей было дико стыдно, и у нее никак не получалось сформулировать свою мысль. Не могла же она в лоб спросить у брата – «Салазар, ты случайно не переспал сегодня ночью с Годриком? А то мне сон тут приснился…».
- Ты Годрика афродизиаком не отравил? – зашла издалека девушка, бросив попытки спросить напрямую.
- Ну, допустим. А что, он уже успел пожаловаться? – ехидно усмехнулся мужчина.
- А… ночью… ты за ним не наблюдал?
Салазар удивленно изогнул брови, склонив голову набок.
- Я очень рад, что любимая сестренка считает меня последним извращенцем, которому больше делать ночью нечего, кроме как смотреть на страдающих от перевозбуждения мужиков.
Брюнетка уткнулась взглядом в пол.
- Тогда… где ты был?
- В кровати, милая моя, в кровати, - тихо рассмеялся Салазар. – Ладно, мне пора. Полюбуюсь на результаты своей деятельности, так сказать.
И только спустя два часа после ухода брата Ровена поняла, что тот так и не ответил на ее вопрос.

***
Результат Салазара совершенно полностью удовлетворял – Гриффиндор выглядел усталым, невыспавшимся и сонным. А еще – ни черта не соображающим. Даже обычно сильное ощущение сухого жара, исходящее от мужчины, было приглушенным.
Брюнет лежал пластом на кровати и даже не делал попыток подняться. Впрочем, постельное было свежим, а рядом на тумбе стоял пустой поднос и пара кувшинов с водой. Значит, он все-таки вставал.
Незаметно развеяв клона на основе пламени Облака и аккуратно заняв его место, Салазар тихо заурчал, привлекая к себе внимание.
- Хорошо тебе. Спишь, никто тебя не трогает, хрень всякая не снится, по ночам ничего не мерещится... – голос у Годрика был хриплым и очень несчастным. – Да еще и Белла странно себя ведет… Краснеет и глаза отводит. И объяснять ничего не хочет.
Салазар мурлыкнул, залезая на чужую грудь. Ему было смешно – его приняли за галлюцинацию, ночное видение. Такого на его памяти еще не было.
- Но намек я понял. Надену я артефакт, надену. Можно было просто сказать, а не демонстрировать причину, - пожаловался брюнет. – У меня такими темпами фобия на прикосновения выработается.
Было бы неплохо, если честно – меньше шансов, что он полезет к Ровене с ухаживаниями.
А по поводу артефакта… Дошло быстро, но недостаточно. Этот обалдуй общается с ДВУМЯ незамужними девушками, является главой огромного клана. Он не переживал, что его попытаются отравить или как минимум подставить? Пусть не Ровена и Хельга, так неприятели, которых, мужчина был уверен, было много.
И нет, Слизерин беспокоился совсем не о Годрике – под удар в случае чего попадала его сестра. Поэтому и бесила его такая небрежность по отношению к собственной безопасности, особенно если сам в этом заинтересован.
Между тем Годрик тяжело вздохнул и аккуратно переложил его со своей груди на кровать и перевернулся на живот.
- Сегодня вечером мы должны встретиться с Ровеной и Хельгой, а у меня нет никаких сил куда-либо идти. А надо, - мужчина протянул руку и погладил кота за ухом. Урчание стало более явным.
Салазар откровенно наслаждался поглаживаниями, вытянувшись во всю немаленькую длину. Брюнета, несмотря на это, он слушал очень внимательно.
Что его безмерно удивляло – и Занзас, и Годрик имели странную привычку разговаривать с ним вслух, хотя в остальном были совершенно не похожи.
Вот только Занзас не вызывал у него такого дикого желания напакостничать. В этом плане его реакция на брюнета напоминала аналогичную на Скуало.
Забавная ситуация. Вот только в случае с Суперби большая часть шуточек была связана с регулярно долбившем по мозгам Пламенем, которое с избытком накапливалось в маленьком кошачьем теле. Конечно, после решения этой проблемы в действие вступили характер и привычка, но сейчас-то с Пламенем таких проблем не было!
Поэтому найти причину, по которой именно Годрик становится объектом самых нездоровых шуточек, ему было сложно. За исключением Ровены, не было никакой другой причины. Конечно, его братский комплекс цвел и пах, но все же…
Что-то в этом все же было не совсем нормальным.
Может, он все-таки превратился в Реборна? Негативно на нем сказалась дружба с киллером, мда…
Пока Салазар размышлял о причинах своего садизма, Годрик все-таки нашел в себе силы подняться. Все посторонние мысли тут же ушли, оставив вполне определенную – заметил с утра или нет?
Как показал раздраженный рык, не заметил.
Интересно, чем это магу не нравится его подарок? Шикарный же засос получился. И даже без лишних добавок – пусть ценит! Он даже переборол себя и поставил его не на самом заметном месте! Вот какой он молодец!
Но Гриффиндор этого явно не оценил. Эпитеты, которыми он награждал «одного чрезмерно наглого и ебнутого мага», были весьма далеки от приличных. Салазару это откровенно польстило – очень давно он не слышал в свой адрес столько брани, причем мужчина ни разу не повторился.
Настроение, поднятое Ровеной и ее выражением лица, стало из отличного великолепным.
Что было очень-очень плохо. Для окружающих, разумеется.

***
- Ах, дорогой Ричард, как я рад, что наконец-то мы смогли встретиться лично! – промурлыкал Салазар, поигрывая тонкими иглами.
Мужчина перед ним замычал, испуганно вращая глазами.
- Вы так усердно избегали меня, что я грешным делом подумал, что вы не хотите меня видеть. Но мне ведь показалось, верно? – с нажимом спросил он, проводя острым кончиком по чужой щеке.
Тот активно закивал, с испугом косясь на острие, замершее совсем рядом с глазом.
– Замечательно! – с энтузиазмом взмахнул руками Салазар, одним движением вгоняя иглы в тело. – Значит, вы не против будете ответить мне на парочку вопросов? Итак, первый вопрос. Соберитесь, мой дорогой, от вашего ответа зависит наличие у вас в будущем детей!
В опасной близости от чужого паха замерло еще пара игл. Нежная улыбка блондина стала буквально медовой.
- Для чего тебе нужна информация о Ровене?

Салазар брезгливо смывал с себя кровь. Как бы он ни вел себя во время допроса, пытки он не любил. Как и лишних жидкостей на себе любимом.
Разумеется, в живых он это ничтожество не оставил. Нечего было тянуть лапки к тому, что ему не принадлежит.
Шантажировать Ровену, чтобы получить ее… Как банально и низко. Подобное существо не заслуживает жизни. Пусть еще спасибо скажет, что он просто перерезал ему глотку.
Хоть бы один из подобных придурков был оригинальным. Отчего-то все они считали, что Ровена Рейвенкло поведется на их шантаж, более того – что она не имеет семьи, которая сможет ее защитить.
Стоит однажды действительно подкинуть такому придурку реальный компромат на милую сестрицу, а затем наблюдать из первых рядов, что та сотворит с незадачливым шантажистом.
Как у любого некроманта, фантазия у нее была весьма специфичной.
Больше всего на свете ему сейчас хотелось растянуться на любой горизонтальной поверхности и уснуть, но полученная информация была слишком интересной.
Времени оставалось чуть-чуть.