MHA: Одно сердце на двоих

2.2. Альтернатива

Холодный вечерний ветер развевает твои черные волосы, а рев мотоцикла заглушает все звуки. Ты любишь эти моменты, а я ежусь из-за пробегающих по всей коже мурашек.

Мы редко выходим из дома. Я не люблю показываться с тобой на людях даже здесь, где предоставлены сами себе и друг другу.

Ты едешь на меня на всей скорости, и у меня даже мысли не возникает, что ты не собьешь меня. Я останавливаю тебя с помощью причуды, а ты, метая искры из глаз (я начинаю верить, что из-под краски на волосах начинает выбиваться молния), кидаешь в меня шлем. Мне везет, что я успеваю отбросить и его.

— Ты меня убить хочешь? Кто насильно останавливает транспорт, идиотка?

— Это ты меня убить хочешь.

— Я бы остановилась!

— Лгунья.

Ты стоишь счастливая, как мне кажется, но слова твои полны желчи:
— И почему я не удивлена, что ты мне не веришь? Что? Не понравилось, что я тоже имею власть? Так не надо было меня недооценивать, убожество. Ты сама во всем виновата.

И правда, не нравится.

— Ну, что там?

Дедушка напрягся всем телом, стараясь разглядеть эмоции внучки, а потом опускает глаза. Молчание длится не больше тридцати секунд, за которые старик успевает пожалеть о своем вопросе и захотеть сбежать от этого серьезного, задумчивого лица напротив. В комнате резко становится неуютно и тяжело дышать.

Отличие письма о принятии в академию от отказного заключается в том, что оттуда не вываливается маленьких механизм с видеообращением от Всемогущего, в конверте лежит один листок с словами сожаления, напечатанные на компьютере по всем стандартам официоза.

— Я не поступила,— Нацуми тяжело вздыхает — значит, она все-таки желала учиться в престижной геройской академии. Где-то в ее подсознании таилось подозрение, что она просто не успела из-за большого количества внимания обращенного на внешний раздражитель, в виде причуды ее соперника. Но ей до этого момента не хотелось об этом думать. Сейчас она чувствует, как стирается краска с ярких представлений о продолжении совместной школьной жизни с Каминари, человеком, который с самого детсада был с ней, опадая вместе с первыми слезинками на пол.