Воздух, которым ты дышишь

Глава 12

Октябрь 1997.

Пыль, ярко виднеющаяся при дневном свете, осела на верхнюю часть большого зеркала, расположившегося около входа в комнату. Приглушённый свет сквозь грязные окна пробивался закатными лучами, даря помещению ещё большую атмосферу обречённости, чем та ощущалась до этого. Казалось, будто каждый блик, проскальзывающий по какому-нибудь предмету мебели, приносил плохое известие, оставляя то на удобной ему поверхности.

Теодор провёл пальцами по волосам, пытаясь разделить пряди, слипшиеся от грязи, которую он ещё не успел убрать после недавнего возвращения с задания. Его плечи слегка подрагивали, отдаваясь неприятными импульсами по всему телу после того, как в него прилетело жалящее заклинание, от которого он не успел увернуться. Костяшки были содраны до крови, и длинные царапины пересекали тыльную сторону ладони, не давая до конца разжать руку из-за режущей боли на коже.

Он прошипел что-то невнятное сквозь зубы, параллельно пытаясь убрать с рукавов рубашки клочки травы, перемешанные с липкой грязью. Ещё не до конца засохшие комья осыпались на пол, оставляя за собой тёмные следы рядом с его ботинками, подошвы которых издали неприятный скрип в момент, когда парень решил переступить с ноги на ногу.

— Чёрт, — тихо выругался он, отступая назад и доставая палочку, чтобы наконец-то избавиться от грязи, так раздражающей в этот момент.

Сейчас ему правда казалось, что он был на грани. В состоянии, когда самая маленькая деталь могла довести до нервного срыва, лишь потому что была завершающей в огромной лавине сдерживающихся до этого чувств. Последняя капля в переполненном стакане или сломанный ноготь среди города пострадавшего от ужасной катастрофы. Он мог привести тысячи примеров того, насколько сейчас его ненависть ко всему происходящему вокруг застилала глаза, не давая сделать спокойный выдох и очистить рукава куртки, из-за неподдающегося заклинания.

За последние пять часов произошло слишком много для того, чтобы осознать это в ближайшие минуты, когда организм ещё не до конца справился с шоком. Мысли цеплялись одна за другую, в итоге сплетаясь в большой клубок, который с каждым нахлёстом распутать становилось всё сложнее. Каждое действие хотелось списать на состояние аффекта, когда непроизвольно причиняешь себе боль или наоборот совершаешь те вещи, которые точно не смог бы сделать в здравом рассудке.