Воздух, которым ты дышишь

Глава 24.1

Май 1998.

Невилл Лонгботтом очень хорошо помнил день своей первой поездки в Хогвартс. И если бы его попросили поминутно восстановить все события, произошедшие 1 сентября 1991 года, он бы сделал это не задумываясь, начиная свой рассказ с того, как поднялся с кровати в шесть тридцать утра, за сорок минут до поставленного будильника, и заканчивая потерянной жабой, найденной около входа в гостиную факультета Гриффиндор.

В будущем он уже не мог похвастаться такими феноменальными талантами своей памяти, путая числа, года и предметы, которые убирались или, наоборот, добавлялись в расписание того или иного курса. Но всё-таки за все семь лет, в его памяти отпечатался ещё один день, который он смог бы детально восстановить помимо того самого первого сентября.

Время, место и дату Лонгботтом отчеканил бы, даже находясь в полном беспамятстве на грани собственной смерти.

5 октября 1995 года. Старые часы, стрелка которых двигалась с отвратительным скрипом, показывали без десяти три. Это был кабинет Зельеварения, а точнее тесная подсобка Снейпа, где стоял затхлый запах всевозможных ингредиентов, сильно щекотавший нос.

— Профессор Дамблдор говорил вам, что есть определённая информация, о которой вы должны быть осведомлены.

Невилл слабо кивнул, вспотевшими от волнения ладонями сжимая ремень школьной сумки. Ему действительно несколько дней назад пришло письмо от Дамблдора, где было указано, что на следующем уроке Зельеварения Северус Снейп сообщит ученику очень важную новость.

Единственный вариант, крутящийся в голове у Лонгботтома, была отработка за плохо сделанное эссе для одного из занятий или недопуск к СОВ в связи с успеваемостью ниже среднего. Это определённо был весь перечень того, чем зельевар мог наградить представителя львиного факультета.

— Ваша бабушка никогда в детстве не рассказывала вам, что вы являетесь уникальным ребёнком?

Не понимая суть вопроса, Невилл осмелился поднять взгляд к тучной фигуре стоящей напротив.

В этом разговоре было явно что-то не так. Обсуждать, как любой родитель всё детство восхваляет своего ребёнка, считая его особенным, с человеком, который всю жизнь нагонял лишь беспросветный страх, было настолько же невозможно, насколько и получить высший балл по его предмету.