недолго посидев, Феликс всё же отправился в свою, и не только, комнату.
можно считать, за считанные секунды подбежал и Рыжий,
-держи! быстрее, пока Джин не забрал
-он разве пьёт?..
-нет, но и нам не даст
-я не хочу, извини
-по русскому обычаю пять граммулек для приличия! давай давай - также протягивая бокал с последними остатками вина настаивал Хан.
-ну не знааю
-та шо ты ломаешься как юноша на медосмотре в военкомат
-я тебе сейчас такого юношу покажу.-отозвался всё таки Хёнджин, проходя к своей кровати
-очнулся - с ноткой грусти промолвил Хан,
-ничего не понимаю, но сделаю вид, что сильно умный - сказанул в сторонке Фел,
-мало того, что ты храпишь как медвежья бандура, так ещё и младших спаиваешь - продолжал Хёнджин спор с Рыжим
-а он сам захотел
-алкашня мелкая - тихо сказал Хенджин, получая мгновенный ответ
-не правда! - выкрикнул Феликс с того же угла
-правда! - настаивал Хани
-замолчите
-сам молчи! - шуточно кричал Хан
-я серьезно, вы пугаете Гамлета. - спокойным тоном ответил Хенджин, что-то держа в больших ладонях, аккуратно поглаживая
-опять ты со своим Гамлетом.. всё равно откинется скоро, так что можешь даже не волноваться из-за нас - уже немного спокойнее тоном, чем раньше, проговорил Хан.
-с кем кем?
-Гамлет - его крыса, знакомьтесь, крыса - Феликс, Феликс - крыса.
-когда нибудь я натравлю его на тебя, тогда и посмотрим кто кого крысой называть будет..- говорил Хёнджин, поглаживая гладкую шерсть маленького друга.
-разве в Доме можно заводить животных? - вмешался, всё таки, Феликс.
-нет, но я подобрал его в операционной, когда Женщина упала в обморок при виде него. теперь это мой друг, единственный друг.
-мило, но Джинни, он не сможет находиться здесь, и ты понимаешь это..
-конечно понимаю, но пока он со мной, я сделаю всё возможное, чтобы защитить его.
-будешь прятать его?
-буду.
-будешь любить его?
-буду.
-будешь заботиться о нём?
-буду.
-класс, теперь я ещё и Гамлету завидую..
после чего раздался громкий смех от каждого, кто находился в палате.
-та я серьёзно! - продолжал младший, поддерживая смех обоих парней.
он смотрел в эти глаза напротив, глаза, полные счастья и, кажется, любви. жаль, что вся эта любовь пркнадлежала не ему, а какой то крысе, по кличке Гамлет. но он был так счастлив видеть ту же радость в глазах старшего..хотелось приложить голову на его плечо, обнять всеми силами, что только были, и никогда, никогда не отпускать. только вот, фобия. фобия Хенджина не позволяла, и вряд ли совершатся все те заветные мечты Феликса.
но, на удивление младшего, его раздумья прервало резкое движение со стороны парня. Хенджин прижал его к себе. Конечно, в миллиардовых слоях одежды, как, в прочем, и Феликс, только от совсем разных причин. У Хенджина - фобия, а вот у Феликса, как все узнают немного, а может и нет, позже - болезнь. Она излечима, без волнений, но не всегда люди выходили живыми после сеих попыток.
-ты мягкий.
-это не я, Джинни, а моя одежда
-мне всё равно, главное, что ты сейчас в моих объятиях.
-я рад, что..
и, как на зло, конечно же, прервал их Хан Джисон.
-я предлагаю этот хаотичный жор и беспорядочный трёп упразднить первым тостом! обнимания без причины - признак дурачины? Оу ноу, признак двух нетрадиционных!
-и да смилуется мефистофель над твоей душой, Хан, если ты сейчас же не заглохнешь..- вырвалось у старшего, после чего, на огромнейший шок, Рыжий и замолчал.
-молчу, молчу, можете продолжать, главное табличку на дверь как я буду уходить повесить не забудьте
-какую ещё табличку? - вставил Феликс
-какую какую, большую. С надписью такой "не заходить, идут целиком Натуральные посиделки"
-ХАН - как в оба голоса подали парни, как мигом же рыжего и след простыл из палаты.
-он неисправим..
-это же Джисон)
-и то верно. - промолвил Хенджин, заваливаясь на кровать, потянув также за собой и младшего.
-что ты делаешь?
-просто лежи. через час нам вставать на завтрак, полежим немного, потом обсудим.
-хорошо..-ответил Феликс, укладывая голову на до безумия мягкую из-за теплого худи грудь парня.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
кассеты нашего счастья (завершён.)
Подростковая литературавода в его последней ванне окрасилась в цвет его жизни, в цвет первых ромашек, которые подарил ему младший, сорвав с клумбы Дома, в цвет вина той самой ночью, и тот самый цвет, который в итоге стал цветом его спасения.
