1. Притворяясь А разве нужно О искать себе А?

Глава 25.1

Стояла гнетущая тишина, поскольку все присутствующие были высшим руководством военных. Лэй Энь был самым младшим среди них, словно острейший меч вонзенный в стол.

Восемь планетарных легионов были самыми элитными войсками Федерации, а восемь адмиралов — самыми престижными должностями в армии, и особое положение Лэй Эня как маршала фактически не было выше их. Его фактические военные полномочия не превосходили и не уступали полномочиям адмиралов и командующих. Звание маршала было скорее особой честью.

Но адмиралы в комнате молчали, как будто они действительно подчинялись маршалу, и даже Виммер из Первого Легиона редко был настолько подавлен Лэй Энем.

Некоторые даже начали завидовать тем, кто остался в зоне обороны и не вернулся.

Молчаливое давление льдисто-голубых глаз Лэй Эня, пронесшихся по комнате, заставило подпрыгнуть сердца многих закаленных в боях альфа-ветеранов.

Неудивительно, что на Лэй Эне был экзоскелет, подумали они, броня была в режиме полной изоляции, иначе его ярость вызвала бы переизбыток феромонов, который никто не смог бы выдержать.

В мертвой тишине глава Третьего Легиона, адмирал Фердиц, медленно поднялась, сняла шляпу и положила ее на стол, обнажив свои светлые волосы собранные в пучок.

Но впервые за свои сорок с небольшим лет альфа уровня S выглядела настолько жалкой, что макияж не мог этого скрыть.

Она сказала:

— Действительно, недопустимо, чтобы нечто подобное произошло в Планетарном Легионе, в столице, с будущим поколением армии нашей Федерации. Поскольку это произошло в моем легионе, я, естественно, несу за это ответственность.

Лэй Энь равнодушно перебил ее:

— Не надо этой банальщины, просто скажи то, что хочешь сказать.

Женщина поджала губы:

— Я временно ухожу с поста главы армии и ухожу с передовой, чтобы стать инструктором в Лазурной Военной Академии на год.

В комнате поднялся шум.

Когда происходило нечто подобное, глава легиона непременно должен был понести какое-то наказание, иначе гнев общественности не был бы подавлен, но то, что предложила сама адмирал Фердиц, было не просто символическим наказанием.