Поцелуй был не последний 2 | deepins & Т/и

25

— Я сплю, — шепнула и я. — Тебе всё это только снится.

Он развернулся ко мне, в призрачном свете рассвета я поймала его взгляд. Ваня словно невольно коснулся пальцами моего лица, рука скользнула на плечо, потом под простыню, остановилась на татуировке.

— Тебе было больно? — спросил.

— Да. Но мне понравилось, — ответила откровенно. — Не было ни мыслей, ни переживаний, ни волнений, только шумело в ушах и горела кожа.

Ваня отвёл глаза, забрал руку, сосредоточенно изучая потолок, произнес:

— После операции я тоже поймал этот сомнительный кайф. Намеренно не проглатывал обезболивающие. Когда тело болит, ты думаешь только об этом. Забываешь о любви, оскорблениях, разочарованиях, несправедливости. Нет ничего кроме физического дискомфорта.

Он отстранился, мне стало холодно. Я потянулась к нему, коснулась руки и переплела наши пальцы. Как прежде.

— Вань...

— Что?

— Я так скучаю по тому времени, когда всё было хорошо. Помнишь, как мы лежали на матрасе. Холодрыга была безумной, а мы горели от счастья. Там выше того этажа. Я проглатывала снежинки, а ты целовал мои глаза.

Он легонько меня обнял «по-дружески». Мне так хотелось остаться в этих объятиях навсегда. Но это затмение длилось недолго. Я потянулась к его губам. Поцелуй продолжался только мгновение, а дальше Ваня охладил меня:

— Т/и, прекрати. Мы как будто договорились. Нафига ты меня возвращаешь в прошлое? Прекрати играть в эти глупые игры. Вот ночка удалась, — он злился то ли на меня, то ли на себя. — Инвалиду нужно спать.

— Прости меня, я не хотела сделать тебе больно. Просто как-то так вышло. Я же в этом мастер, сам знаешь, — клубок в горле мешал дышать, уши заложило.

Неужели снова накроет паническая атака? Ваня не должен этого видеть. Я сорвалась с кровати, закрылась в ванной, крутонула кран с водой. Пыталась равномерно дышать, а потом... начала прыгать на одной ноге. Об этом удивительном методе я прочитала недавно. Не знала, поможет ли, и решила попробовать.

И немного попустило. Я улеглась на пол, свернулась и принялась думать о своей сестре, которая сейчас так же лежит в мамином животе. Ей спокойно, тепло и уютно. Она не знает ничего об этом мире, ещё не наделала глупостей, ещё не чувствовала боли – крошечная и безгрешная. Хотелось бы мне сейчас оказаться на её месте или рядом...