Отбракованные

Глава 32

...Разоружитесь и передайте нам право контроля над подпольным маршрутом и всеми имеющимися космическими станциями.

***

Подпольный маршрут проходил по краю Восьмой галактики и простирался дальше. Согласно словам контрабандистов, на нём имелись три секретные станции снабжения, координаты которых тщательно скрывались. Первая из них располагалась возле скопления астероидов на периферии Восьмой галактики — там в настоящий момент и дислоцировался «Отряд самообороны».

Сестрица-Вонючка, которого на самом деле звали Спенсер [1], считал, что, несмотря на изящную фигуру, его сердце исполнено мужества истинного героя, а потому понятия не имел, почему эта шпана наградила его столь унизительным прозвищем. Впрочем, в Восьмой галактике, где постоянные взаимные оскорбления были в порядке вещей, это едва ли можно было счесть чем-то заслуживающим внимания.

Семья господина Спенсера издавна промышляла контрабандой и торговлей на чёрном рынке, а потому он неукоснительно следовал принципу: «у хитрого зайца три норы». Координаты двух других станций снабжения он не доверял решительно никому, собираясь сбежать туда, когда дела пойдут совсем худо [2].

[1] Спенсер — в оригинале 斯潘塞 (Sīpānsāi) — Сыпаньсай.

[2] Дела пойдут совсем худо — в оригинале чэнъюй 山穷水尽 (shānqióng shuǐjìn) — в пер. с кит. «истощились горы и воды иссякли», обр. в знач. «дойти до крайности, оказаться в безвыходном положении, исчерпать все средства», ср. также «куда ни кинь, всюду клин».

Гостевые комнаты располагались на верхнем этаже шестиэтажного административного здания «Отряда самообороны». В коридоре круглосуточно находился неотличимый от обычного бродяги дежурный, который должен был являться по первому зову. В номере также имелся робот-горничная с функцией заказа еды — для такого рода подпольной космической станции это вполне могло сойти за роскошь.

Над базой парила энергетическая вышка, подобная рукотворной звезде — её излучение пронизывало искусственную атмосферу, равномерно освещая всю станцию. Лазурное небо легко было спутать с настоящим — и только если как следует присмотреться, можно было заметить некую неестественность в линии горизонта: там где «небо» встречалось с «землёй», оно не обретало привычного белёсого оттенка.