Отбракованные

Глава 3

Его томный голос лился подобно песне, каждое слово, хоть и звучало отчётливо, произносилось немного в нос, придавая его манере говорить оттенок интимности — одним словом, его неспешная речь вовсе не походила на таковую столь высокого должностного лица.

***

Со спидеров сошли трое мужчин и одна женщина.

Мужчины могли дебютировать в качестве группы, поскольку их выкрашенные в красный, зелёный и жёлтый шевелюры отлично дополняли друг друга — стоя рядом, они до ужаса напоминали светофор. Женщина была одета в точности как разбитная девушка — из-под расстёгнутой кожаной куртки виднелось нижнее бельё. Видимо, подобная форма зимней одежды была в моде у местных боевых девиц.

Свалившись с неба, словно какие-то бандиты, они, тем не менее, молча выстроились у чёрного входа обветшалого бара, словно не решаясь подать голос.

Никто из них явно не желал начинать первым — наконец, потолкавшись на месте, «светофорная» группа совместными усилиями выпихнула вперёд женщину.

Не боящаяся холода уверенная в себе гонщица тем не менее мигом сникла под безучастным взором стоящего у двери мужчины.

— На теле того человека помещался какой-то неизвестный нам блокиратор сигнала, из-за которого мы мигом потеряли его след... — нерешительно начала она.

Тот, сохраняя каменное выражение лица, продолжал молча мерить её взглядом — пока она от смущения не закашлялась с такой силой, что чуть не выплюнула лёгкие.

Только что прекративший плакать мальчик от звуков этого зверского кашля разрыдался с новой силой, осев на землю, словно испуганная пташка [1].

Однако стоило курившему мужчине опустить голову, бросив на него взгляд, как ребёнок тотчас подавил всхлипы, не осмеливаясь даже пикнуть.

— Вызовите полицию, — бросил незнакомец. — И хватит уже тут толпиться — заходите! — С этими словами мужчина, единый взор которого заставил мальчика прекратить плач, одной рукой сгрёб его в охапку и повернулся к спидеру. Краем глаза заметив сжавшуюся в жалкий комочек девушку, он бросил ей: — И ты.

Остальные потянулись друг за дружкой с таким видом, словно он только что даровал им помилование.

Поднявшаяся на ноги девушка замешкалась было в нерешительности, но исходящее из бара тепло сломило её сопротивление. Потерев царапину на тыльной стороне руки, она подхватила рюкзак и двинулась внутрь вслед за остальными.

Интерьер бара был оформлен в винтажном стиле — даже сама потёртость обстановки смотрелась оригинально. Воздух наполнял сладковатый запах рома, дополняемый льющейся из-за стойки джазовой мелодией. Разумеется, в такое время суток бар был уже давно закрыт, так что в поле зрения не было ни бармена, ни официантов — лишь мужчина, который и впустил их — надо думать, хозяин.

«Открыл один-единственный вшивый бар — а при этом строит из себя бог весть какую важную шишку?» — поразилась про себя девушка. В этот самый момент она уловила какое-то движение на полке рядом со столом, но решила, что это лишь игра света. Вновь обернувшись туда, она вздрогнула от неожиданности, встретившись взглядом с парой узких холодных глаз — и только тут, присмотревшись, поняла, что на полке лежал крупный изумрудно-зелёный ящер.

— Не бойся, эта тварь слишком ленивая, чтобы кусаться, — заверил её хозяин бара, опустив мальчика на высокий табурет напротив неё, и поинтересовался:

— Что будешь пить?

— Пиво, — придя в себя, ответила девушка.

— Сколько тебе лет? — Он вновь бросил на неё изучающий взгляд.

Теперь ей наконец удалось рассмотреть лицо мужчины в свете ламп: темноволосый, с весьма рельефными чертами лица, но, приглядевшись, в нём можно было распознать азиата. Закатав рукава до локтей, он расстегнул рубашку, открывая мускулистую грудь и подтянутый живот. Заметив, что девушка разглядывает его, он всё же застегнул пару пуговиц.

На его шее виднелся старый шрам — спускаясь от кадыка на плечо, где прятался за воротом рубашки, он отчего-то придавал владельцу бара опасный вид. Его облик дополняли прищуренные за завесой сигаретного дыма глаза и лёгкая щетина — но, будучи весьма небрежным в одежде и манере держаться, при этом он отнюдь не производил впечатления легкомысленности — его сводил на нет пристальный взгляд тёмно-серых глаз.

В них было что-то особенное, почему-то напоминающее о сокрытом глубоко во мраке ущелье, заполненном густым холодным туманом.

Едва встретившись взглядом с мужчиной, девушка поспешно отвела глаза, бросив:

— Пятьдесят.

— Говори по-человечески, — прищурился владелец бара.

Эта девушка давно привыкла к вольной беспризорной жизни, не боясь ни бога, ни чёрта [2], однако сейчас отчего-то не смела поднять голову перед хозяином этой забегаловки, серые глаза которого повергали её душу в трепет — не в тот, что посещает женщин перед лицом привлекательного мужчины, но в тот, что ощущает перед строгим завучем нашкодившая прогульщица — или как опоздавший на работу новичок под бдительным взором начальства.

Потому-то, опустив голову, девушка послушно снизила свой возраст вдвое:

— Двадцать пять.

В этот момент ей в глаза ударила вспышка белого света, и, с запозданием закрыв лицо, она вскрикнула:

— Ты чего?

Над запястьем мужчины появился прозрачный персональный терминал, и в воздухе возникло архивное досье на девушку. Выпустив дым через ноздри, мужчина приподнял бровь, прочтя имя:

— Хуан... Цзиншу?

— С какой стати ты залез в моё удостоверение? — в негодовании выпалила девушка.

Однако её возмущение не произвело ни малейшего впечатления на владельца бара.

— Тебя тоже зовут Цзиншу? Недурное имя — как у супруги генерального секретаря, — с улыбкой бросил он.

Впрочем, для девушки из Восьмой галактики слова «супруга генерального секретаря» звучали такой же бессмыслицей, как «чёрная дыра, названная учёными в честь тонкой кишки мифического зверя Писю [3]» — иными словами, она понятия не имела, кто это такая.

Далеко не всякий мог залезть в чужое досье по собственному произволу, так что, прислушавшись к голосу здравого смысла, девушка настороженно поинтересовалась, во все глаза уставившись на мужчину:

— Эта старушка [4] нарвалась на проблемы с копами?

Не обращая внимания на её дерзость, он продолжил:

— Родилась в августе 259-го по НЗК — выходит, зайке только шестнадцать?

Под его пристальным взглядом прямая шея девушки втянулась на три цуня [5].

Хозяин бара совершил плавное движение запястьем, и терминал исчез. Металлическая рука вынула бутылку молока из холодильника на стойке и разлила в два стакана, один из которых поставила перед Хуан Цзиншу, а второй — перед сидящим напротив неё мальчиком. После этого механическая рука коснулась головы ящера с почти человеческой нежностью — однако тот, будучи холоднокровным созданием, не оценил ласки столь же холодного металла и лишь втянул голову, медленно попятившись.

— И чего ради такая малолетка очертя голову лезет в дело, которое её не касается? — бросил владелец бара. — Вместо того, чтобы отправиться домой, предпочитаешь шататься по улицам среди ночи [6] с эдакой боевой раскраской? Куда только смотрит твоя семья — неужто за тобой совсем некому приглядывать?

— Ну и что с того, что мне шестнадцать? Тебе-то какое дело? Эта старуха — «Чёрная дыра [7]», — бравируя [8] показной разухабистостью, девушка ударила по столу. — Кончай болтать и дай уже пива! Я заплачу, чего ж тебе ещё?

Казалось, эти слова заставили притихнуть даже музыку, доносящуюся из-за барной стойки, и все глаза обратились на девушку. Красноволосый спидерист из «светофорной» тройки разразился оглушительным [9] кашлем, плюясь выпивкой. Протирая рукавом забрызганное лицо, зелёноволосый переспросил её:

— О чём это ты болтаешь?

Все знали, что демократическое правительство Восьмой галактики в какой-то мере напоминало одноразовую коробку для еды: по аналогии с этим искусственно сформированное планетарное правительство можно было уподобить низкосортной туалетной бумаге, а полицию — изредка попадающимся на пути дорожным знакам, на которые ровным счётом никто не обращает внимания. Ну а поскольку правительство не могло толком отвечать за свои слова, кто-то должен был занять его место — и это сделали многочисленные бандформирования, которые мигом подгребли под себя всю Восьмую галактику. Каждая из этих группировок получила свою вотчину, в которой обрела статус «теневого правительства [10]».

Теневое правительство Пекина-β именовалось «Чёрной дырой». В основном оно существовало за счёт платы за «крышу», однако время от времени пробавлялось также грабежом и насилием [11].

У руля «Чёрной дыры» стояла таинственная фигура по имени то ли Линь, то ли Линн [12] — в любом случае, обычно его именовали «Четвёртым братом [13]». О его происхождении ходили самые разные слухи: кто-то говорил, что он — преступник в розыске, кто-то — что бывший космический пират, сошедший на берег. Как бы то ни было, за какие-то несколько лет этот человек добился в кругах «Чёрной дыры» невиданной популярности, сперва заслужив положение доверенного лица при прежнем главе, а затем и вовсе заняв его место.

Как же Четвёртый брат вскарабкался на вершину этой пищевой пирамиды? Об этом также ходило немало легенд, повествующих об интригах, кровопролитии и отваге, однако ни одна из них не могла похвастаться реальными подтверждениями — и всё же эти истории быстро разошлись по всей Восьмой галактике, где их охотно пересказывал и стар, и млад.

И, само собой, каждый из маленьких сорванцов Пекина-β втайне мечтал стать следующим Четвёртым братом: «Чёрная дыра» в их глазах обладала тем же романтическим ореолом, что и академия Улань — для богатеньких детишек с Уто.

— «Чёрная дыра», — без зазрения совести повторила Хуан Цзиншу. — Только не говорите, что вы не слышали о «Чёрной дыре», живя на Пекине!

Обозрев юные черты её лица, которых не мог скрыть даже толстый слой косметики, спидеристка в ответ на это беспардонное враньё с усмешкой заявила:

— Видать, Четвёртый брат вконец обнищал, раз начал использовать детский труд.

Девушка сдвинула брови, явно готовясь к ядовитой отповеди [14], но, не успела она раскрыть свой красноречивый рот, как владелец бара отдал приказ механической руке сбоку от него:

— Набери Лу Бисина [15].

Механическая рука изобразила жест «ОК», и безэмоциональный голос произнёс:

— Вызываю ректора [16] Лу...

— Ты... — испуганно выдавила девушка.

— Как я узнал, где ты учишься? — спросил за неё владелец бара и тут же ответил: — Все подростки Восьмой галактики, строящие из себя членов «Чёрной дыры», являются подопечными этого типа [17].

Как только отзвучали его слова, манипулятор содрогнулся, и холодную механическую интонацию сменил низкий мягкий голос «этого типа»:

— Вот это да! Чем обязан столь редкому вниманию?

— Ступай сюда, нашлась твоя потеря, — лаконично отозвался владелец бара.

— Да что ты? — в голосе начальника Лу зазвучала улыбка. — И что же я потерял?

Его томный голос лился подобно песне, каждое слово, хоть и звучало отчётливо, произносилось немного в нос, придавая его манере говорить оттенок интимности — одним словом, его неспешная речь вовсе не походила на таковую столь высокого должностного лица.

— Озорница [18] по имени Хуан Цзиншу — проверь, нет у тебя такой?

Манипулятор замер, вслед за чем голос начальника академии перескочил разом через три октавы, в мгновение ока переключившись с интонации ведущего ночной телепрограммы на диктора новостей [19].

— Как? Что случилось? Ты где?

Однако прежде чем владелец бара успел ответить, на запястье манипулятора внезапно вспыхнул маленький серебряный меч — взгляд мужчины застыл, и он тотчас поднялся с места, принявшись натягивать пальто. Одновременно с этим он бросил манипулятору:

— В «Ветхом пабе». Кончай болтать — просто приходи и забери её.

После этого он без лишних слов оборвал звонок и протянул руку — манипулятор тотчас отделился от стойки и, съёжившись, застегнулся на руке мужчины в виде браслета — дрессированный попугай, да и только!

Хуан Цзиншу, на своём веку не видавшая ничего, кроме этого глухого угла Восьмой галактики, была прямо-таки ошеломлена увиденным.

— Пенни [20], ты за главную, — бросил владелец бара, выходя через заднюю дверь.

Стоило ему переступить порог, как раздался звонок, и через переднюю дверь зашёл средних лет мужчина с заспанным лицом, облачённый в полицейскую форму. Улыбнувшись лихим [21] гонщикам, он вежливо поинтересовался:

— Я слышал, что кое-какая пустяковая проблемка требует моего участия.

— Вон она, — бросила женщина, которую владелец бара назвал Пенни, мотнув головой в сторону мальчишки. — Потерявшийся ребёнок. Заберите его отсюда.

— Хорошо, без проблем, мисс Пенни, не извольте беспокоиться, — подобострастно заверил её полицейский. Сердечно похлопав похищенного мальчика по спине, он умело успокоил перепуганного ребёнка. Утихомирив его, полицейский украдкой [22] оглядел помещение бара и с улыбкой поинтересовался:

— А где этот ваш... четвёртый брат, разве он только что не был здесь?

Бедовая школьница Хуан Цзиншу демонстративно зевнула с такой силой, что чуть не вывихнула челюсть.

Пенни с натянутой улыбкой [23] бросила на неё беглый взгляд.

— Какая жалость, — вытащив зубочистку изо рта, женщина, не разжимая ярко-алых губ, указала на заднюю дверь, — он только что вышел.


Примечания:

[1] Словно испуганная пташка — в оригинале 惊弓之鸟 (jīng gōng zhī niǎo) — в пер. с кит. «птица, уже пуганная луком [и стрелами]», обр. в знач. «пуганая ворона и куста боится».

[2] Не боясь ни бога, ни чёрта — в оригинале 天不怕地不怕 (tiān bù pà dì bù pà) — в пер. с кит. «не бояться ни неба, ни земли», обр. в знач. «ничего на свете не бояться; не знать страха».