В аду лишь двое

20

Деревня Койешу внешне напоминала ему место, где он родился: те же бесконечные рисовые поля и прохудившиеся крыши; те же бедность и проблемы с демонами. Жена деревенского главы, едва завидев его, сразу пригласила в дом. Дом их не отличался от остальных жилищ роскошью, но для Шан Хуа он показался особенно уютным, как материнское тепло, которого он не знал, и как дружеские отношения между боевыми братьями, что он уже никогда не почувствует. Все это было лишь в его голове и оставаться здесь надолго было больше неловко, чем опасно. Он вырвался помогать в поле, когда более-менее стал походить на себя самого и когда сломанная рука перестала скулить по ночам.

— Господин Дяо, нам так неловко, что вы вызвались чинить плуг, — глава деревни был такой же доброй душой, как и его жена, поначалу он даже не хотел принимать помощь, но в конце концов сдался. Он понимал рвение заклинателя занять себя хоть чем-то, лишь бы не сидеть в четырех стенах наедине со своими мыслями.

«Может так и рождаются злые духи? Уныние и гнев могли зародить то черное пятно на душе, что даже после смерти не давало покоя?» — думал он, а вслух не стал ничего спрашивать, боялся показаться навязчивым.

— Ничего, господин Цзо, это пустяки, — отмахивался Шан Хуа, натянувший на себя личину кого-то другого. Его спрашивали откуда он, но тогда заклинатель пробубнил что-то неразборчивое и больше подобных вопросов не было. Наверное, в глазах других он был таким жалким...

— Вы так много всего знаете! Что же, в заклинательских школах и ведению хозяйства учат?

Вдруг сбоку что-то звонко треснуло. Шан Хуа дергается от внезапного звука, но не замечает никого, кроме пасущейся лошади.

— Что вы, я родом из такой же деревни, что и ваша. Но это... очень далеко отсюда.— Надеюсь мой сын приучится к труду, глядя на вас. Смотрите на него, а ведь недавно его нельзя было заставить даже сгрести сено!

Шан Хуа натянуто улыбнулся, тоже обратив взгляд туда, где десятилетний мальчишка увлеченно выдергивал из вспаханной земли сорняки. Поначалу тот невзлюбил заклинателя, как не любил всех проходящих мимо бедняков, торговцев и путешественников, которых матушка пускала за порог, но когда Шан Хуа разобрался с беспокойным духом в глубине деревенского колодца, тогда глаза мальчишки засияли ярким огнем. Вот тогда Шан Хуа по-настоящему перепугался. Не тогда, когда столкнулся с колодезным духом, а когда понял, что не может позволить этому огоньку потухнуть.

— Гэгэ, смотри! — юный Цзо Цзинсун возник рядом с ними, размахивая подобранной с земли палкой. — Похоже на меч, правда?

Он сделал несколько махов в воздухе, явно подражая Шан Хуа.

— Хороший удар, А-Сун — пряча смешок, отвечал он. — Жаль правда, что нет такого заклинания, которое бы помогло вырастить хороший урожай.

Господин Цзо улыбнулся одними глазами и похлопал сына по плечу:

— Иди, А-Сун, помоги матери.

Цзо Цзинсун надулся, но ничего не сказал. Когда взрослые хотят посекретничать, это видно сразу. Мальчик ушел уверенный в том, что позже добьется от гэгэ правды своими новоприобретёнными боевыми навыками.

— Господин Дяо, — глава шепотом подозвал его к себе. Шан Хуа склонил голову, чтобы ничего не упустить. Не нравился ему эта внезапная скрытность. — Утром я ездил на рынок, а по приезде совсем из головы вылетело сказать: заклинатели в одеждах Цан Цюн искал кого-то по описанию похожего на вас. Я спросил одного из них «Что сделал этот человек?», а он так скривился и отвечает «Если не видели — не мешайтесь». Нет, ну разве это слыхано, чтобы адепты одной из главенствующих школ так на простых крестьян рычали? Неужели случилось что?

У Шан Хуа сердце упало. Как долго он еще может скрываться? Если не адепты других вершин, то шисюн уж наверняка узнает его даже с фальшивым именем.

— Заклинательский мир очень жесток, господин Цзо. Один раз оступишься и на тебя посыплется куча обвинений. Не позволяйте своему сыну идти по этому пути ради его же блага, а я, пожалуй, больше не буду пользоваться вашим гостеприимством.

Сказать это стоило ему большого труда. Господин Цзо принял его вместо погибшего старшего сына, а он вот так отблагодарил им хвостом в виде озлобленных заклинателей.

— Может, они ищут не вас! Я бы никогда не поверил, что такой человек как вы способен на что-то ужасное.

Шан Хуа грустно приподнял уголки губ. Он творил такое зло, что не был уверен, кто больше заслуживает наказания: генерал Дуань, разрушающий людские поселения; лорд Ся, чьи прихоти тот исполнял; шисюн, связавшийся с демонами или он сам, убивший стольких демонов и, самое ужасное, человека.

— Передавайте вашей жене и сыну мою благодарность. Если бы не вы, то не знаю, что со мной было. Но если это тот, о ком я думаю, и он уже добрался так далеко, я не могу больше оставаться здесь и подвергать вас опасности.

Шан Хуа ненавидел прощаться, а потому не стал дожидаться ответа. Он свернул за дом главы и спустился с небольшого холма по пути размышляя о дальнейшем маршруте. Если это был кто-то с Цан Цюн, то они точно шли по его следу и шли в сторону дикого леса, граничащего с демоническими землями. Путь до границы занял бы около двух недель, а с учетом того, что заклинатели опрашивали местных жителей, это заняло бы еще больше времени. В голове ничего не укладывалось. Сколько было заклинателей? Они шли группой или разделились? Он ненавидел себя за то, что не успел расспросить господина Цзо, но страх столкнуться с кем-то из прошлого заставил его поспешить. Шан Хуа сбивчиво дышит, ему повсюду мерещились человеческие тени.

Он не боялся столкнуться лицом к лицу с шисюном, напротив, он бы побежал к нему навстречу с обнаженным клинком, если бы только знал, в каком направлении идти. Наверное, по этой причине он вовсе не удивился, что фантазии о преследовании стали реальностью.

Кто-то действительно следовал за ним все это время. Едва слышные шаги выдавали преследователя с головой — он даже не пытался скрыть свое присутствие, а как будто играл с самого начала и процесс охоты доставлял ему большее удовольствие, чем поимка самой добычи.

Шан Хуа резко тормозит и осматривается. Никого, только ветер шелестел листвой, да пролетел над головой говорливый ворон.

— Зачем увязался за мной? — кричит Шан Хуа в пустоту. Он нисколько не удивляется, когда словно из ниоткуда появляется Шао Хэнг. Убив одного соученика, его не затруднит найти второго, чтобы убедится и в его скорейшей гибели. На кону была его репутация и место под солнцем, которое он точно не хотел упускать.

В ушах стоял такой шум, что, казалось, тот заглушал не только мысли, но и слова, выкриком брошенные в лицо шисюну.

— У тебя хватило смелости вернуться, — констатирует Шао Хэнг. Его изучающий взгляд блуждает по оппоненту и он улыбается, обнажая налитые ядом клыки. — Какой же ты жалкий.

Шан Хуа набирает воздуха в грудь и смелость в кулак. Ли Вэй нетерпеливо брыкается в мешочке цянькунь за пазухой.

«Обожди,» — мысленно успокаивает его хозяин. Еще не поздно решить все другим путем. Вот только каким?

— Видят боги, я пытался оставить все в прошлом, — Шан Хуа был готов в любой момент не на шутку рассердиться. — Ты сам ко мне пришел.

— Оставить тебя в живых все равно, что вставлять самому себе палки в колеса, не находишь?

— Шао Хэнг, которого я знал, никогда бы не поднял меч на соученика.

— Шан Хуа, которого я знал, никогда бы не отказался от цели и бросился в бега, поджав хвост.

— Получается, что ты плохо меня знаешь.

Шан Хуа едва дышит. Он ждет нападения и надеется, что сражение не произойдет, что ему не придется переживать смерть шисюна снова. Но учитель... мог ли он позволить властительнице Ши самой разобраться с Шао Хэнгом? Достаточно с нее страданий и тоски по ученикам, которую она старательно прятала за каменной натурой.

«А что на счет тебя?» — вторил внутренний голос. Разве не для того он остался в этой деревне, чтобы забыть о всей боли, которая сдавливала его грудь железной хваткой? Разве не спокойного сна и избавления от угрызения совести он желал?Все это казалось невозможным. Забыть прошлое было невозможно. Если шисюн пришел к нему с намерением убить, то должен ли он расправить руки, подставляя грудь мечу, или дать себе еще один шанс?

Из груди Шао Хэнга раздалось низкое клокотание. Внутри тихони шисюна жил до безумия голодный зверь; внутри Шан Хуа прятался ребенок, которого нужно было защищать. И защищать было некому. Тот Шан Хуа, которым он себя помнил, только и делал, что прятался за спинами других. Шан Хуа, которым он стал теперь, слишком смело обнажает меч. Они оба медлили, осторожничали, не знали, что ожидать от соперника.

— По крайней мере, мне будет не так жаль, — шепчет он. Не успевши привязаться, он не будет сожалеть о потере Шао Хэнга, как сожалел о потере Лао Лея. Шао-шисюн никогда и не был ему шисюном, как и не был адептом Ань Дин, а существовал где-то рядом, словно его нахождение на пике было чем-то обыденным, как растущая трава возле дома или бурный поток реки у склона. Он был дополнением к своим соученикам и ненавидел свою роль немой тени, но выдвинуть себя вперед иным способом не сумел. Иногда Шан Хуа думал, какого бы это было — разделить бремя правления на троих. Пускай даже Шао Хэнг стал бы лордом Ань Дин, а они с Лао Леем были бы рядом, помогали в трудную минуту, как раньше, когда они обменивались документацией, чтобы все успеть или приглядывали за младшими адептами в отсутствие учителя. Было в их ученичестве и хорошее, но так ничтожно мало, что толком ничего и не вспомнишь.

«Это было бы почти как сон, ослепительно-солнечный сон,» — думалось ему, вот только шисюн так не считал. Никто из них так не считал, кроме его внутреннего ребенка, до слез наивного и глупого, который еще надеялся прожить спокойную жизнь.

Шисюн не двинулся с места, а Шан Хуа ждал, когда тот сделает первый шаг. Если бы Шао Хэнг в тот же миг обнажил меч, Шан Хуа не стал бы медлить. Он ждал сигнала, но совсем не того, который подал шисюн в следующую секунду. Он выудил из рукава сигнальный талисман и тот взмыл в воздух, окрашивая небо огненными брызгами. Шан Хуа не успел даже выругаться. Он убрал Ли Вэй и рванул в сторону леса, где можно было хотя бы укрыться среди зелени. Шисюн тем временем преследовал его по воздуху, не отводя взгляда, как ястреб, выслеживающий полевку.

Кровь в висках бушевала, в груди вспыхнула искра, которая разгоралась сильнее с каждым шагом. Такого возгорания он не испытывал давно. Он думал, что может положиться на свою ловкость и смекалку вновь, но шестое чувство подсказывало, что пора заканчивать с этой беготней пока не явились другие адепты. Он нырнул под высокие кроны секвойи, петлял между их мощными стволами, тем самым увлекая шисюна за собой. Шао Хэнг опустился не сразу, он понимал, что это ловушка, но другие адепты разбрелись слишком далеко, чтобы нагнать их так быстро. Он проклинал всех вокруг и самого себя за то, что снова позволяет оттеснять себя назад. Шан Хуа набрасывается на него еще до того, как тот опускается на землю. Мечи скрещиваются в битве где-то в метре над хозяевами пока Шан Хуа прижимает шисюна к земле. Шао Хэнг хрипит, сдавленный весом противника, его зрачки резко сужаются, и он сбрасывает с себя Шан Хуа, а тот откатывается в сторону, чтобы не попасть под удар. От ощущения шершавой рукояти в руке придается уверенность. Он знает, что был вторым по фехтованию на пике Ань Дин, но то, что первый уже был повержен, все же заставляло его держаться на расстоянии. Нужно быть осторожнее Лао Лея, умнее Шао Хэнга и сильнее...сильнее, чем они оба вместе взятые.

Он набрасывается на шисюна, нанося рваные и быстрые удары. Шао Хэнг подходил слишком быстро и получает за это ногой в пах. Шан Хуа хватает его за ногу и волочит по земле на себя. Дыхание его сбивчивое, вот-вот задохнется. Шао Хэнг хватает лезвие Ли Вэя, раздирая ладонь в кровь, а второй обшаривает землю в поисках меча. Шан Хуа бодает его ногой в грудь и нависает сверху, занося клинок. Рука вздрагивает сама по себе, когда хищнический взгляд отзеркалил его собственный испуг. именно этой заминки шисюн и ждал: он подсек его за ноги и они поменялись местами.

— Все, — выдохнул Шао Хэнг, — достаточно беготни. Закончим здесь и сейчас.

Шисюн выглядел вымотанным, избитым и израненным. Даже если у него хватит смелости перерезать горло своему шиди, то кто станет возражать, что это была не самооборона? С их репутацией такое вполне можно провернуть.

Шан Хуа предпринимает попытки подняться, но шисюн наваливается всем весом и прижимает клинок к его горлу.

Он чувствует, как силы покидают его тело. Волна усталости сковала его по рукам и ногам и теперь шисюн казался легким перышком в сравнении с навалившейся дурнотой. Он с трудом приподнимается, пытаясь скинуть с себя противника и что-то ударяется в них обоих, отбрасывая оппонентов в противоположные стороны.

Шао Хэнг вскакивает, но перед Шан Хуа возникает низкая фигура, закрывая его своим телом, как щитом.

Шан Хуа вскидывает голову не веря своим глазам. Люй Сию зазвенел металлом и бросился в нападение. Глаза шисюна расширились от удивления, он понял, что больше ничего не сможет сделать в этой неравной битве и вскочил на меч. Шан Хуа, заметив это, бросился вперед, но кто-то опередил его, дернув шисюна за подол ханьфу.

— Я же сказал, никаких больше полетов. Ни с генералом, ни с кем либо другим, — возмущенно пробубнил Го Ксиаобо.

Шао Хэнг падает, ударяется затылком о ствол дерева, и оказывается прямо перед лезвием Ли Вэй.

Шан Хуа и не заметил, как рука дернулась второй раз, только теперь меч попал прямо в цель. Из шеи Брызнула алая жидкость, шисюн попытался зажать рану руками, но кровь, пузырясь, просачивалась сквозь пальцы. Он захрипел, видимо пытаясь что-то сказать, и взгляд — тот самый ненавистный взгляд, — все еще был уставлен на шиди. Шан Хуа присел радом с ним, разжимая холодные пальца.

— Спасибо, — прошептал он, сдавливая его руку в своих ладонях. — За то, что сделал меня таким.

За то, что помог найти убийцу сестры; за тот характер, который шисюн посеял в нем своей ненавистью и за то, что ушел из его жизни так же быстро, как и все его враги.Или же не все?

Шан Хуа осторожно кладет бездыханное тело шисюна на землю. Пустые глаза Шао Хэнга были устремлены в небо. Нашел ли он там то, что хотел увидеть? Шан Хуа проверил сам, но не увидел ничего, кроме графитных облаков, густой пеленой укрывших солнце.

— Я бы добил его сам, — он озирается назад, где двое его подчиненных вытянулись по струнке от его рыка.

— Добили — не добили, а так было быстрее, — отмахнулся Люй Сию. Го Ксиаобо пнул его локтем под ребра и тот замолчал.

Шан Хуа хотел что-то добавить, но вдруг подпрыгнул, услышав еще один голос за своей спиной:

— Вы в порядке, генерал?

— Ты! — воскликнул Шан Хуа. — Уверен, это была твоя идея!

Жу Зэн попятился назад, но вместо оправданий он вдруг запнулся, уставившись куда-то вбок.

— Этот наруч...

— Так это ты постарался? Вот почему так жгло! Такой бестолочи как ты нельзя доверять рецепты Жу Вэн. Просто не мыслимо, видела бы она твое творение!

— Этот наруч я изготовил по просьбе Его Высочества, — принялся оправдываться Жу Зэн. — Не думал, что...что он окажется у вас.

Это ответ заставил Шан Хуа запнуться. Выдержав небольшую паузу, он решил сменить тему:

— Что вы здесь забыли? Демонические земли далеко отсюда.

— Мы пришли за вами, генерал, — Люй Сию отступил на шаг и сжался, как если бы Шан Хуа замахивался на него рукой.

— Да, генерал, вы должны вернуться, — смелее заявил Го Ксиаобо.

— Вернуться? Вы трое, должно быть, совсем глупы, если думаете, что я вернусь. Чтобы что? Чтобы стать легкой мишенью для Линьгуан-цзюня или снова попасться в руки короля?

— Генерал, дело в том, что...

— Король мертв.

Ему понадобилась доля минуты, чтобы переварить эту информацию — судя по лицам демонов, они вовсе не шутили.

— Как? Когда это произошло?

— Месяц назад, — нахмурился Го Ксиаобо. — Мы точно не знаем как. Лорд Яо говорит, что болезнь взяла над ним верх.

— Но это не самая худшая новость, — скривился Люй Сию.

— Церемония коронации не может состоятся из-за того, что замок и мавзолей клана Мо в засаде.

— А еще какая-то девка со двора утверждает, что вынашивает наследника. Подумать только! Сколько уверенности в этой дурнушке, раз она считает, что могла понравится королю?!

Шан Хуа практически их не слушал. Что-то важное, что на мгновение забылось от переизбытка новостей, снова всплыло в памяти. Сигнальный талисман! Шао Хэнг использовал сигнальный талисман! Он вскочил, схватил Ли Вэй и принялся подгонять демонов:

— Бегите, если жизнь дорога!

Над головами пролетели несколько заклинателей. Как быстро они их заметят, Шан Хуа проверять не хотел. Он толкнул медлящего Жу Зэна в спину и сам бросился наутек.Ноги цеплялись друг за друга, скользили по сухой земле на резких поворотах. Он похолодел, когда услышал чей-то выкрик за спиной:

— Сюда!

Шан Хуа оборачивается и видит, что заклинатели окружили труп Шао Хэнга.

— Это Шао-шиди!

— Не может быть...

— Рассредоточьтесь! Найти предателя!

Кто-то цепляет его под локоть и тянет вбок. Го Ксиаобо спасает его от столкновения с деревом, но ноги Шан Хуа цепляются за оголенные корни и он чувствует, как неизбежно падает. Остальные тоже не замечают обрыва, поэтому не сразу приходят в себя от болезненного падения. Шан Хуа очухивается быстрее и оттаскивает всех поочередно под земляной навес. Сквозь листву своего укрытия он видит, как двое заклинателей пролетели над ними и скрылись так же быстро, как и появились. Остальные, должно быть, тоже прошаривают лес, а это значит, что оставаться там не было смысла.

Ему хотелось взвыть от обиды, громко и протяжно кричать в никуда, а после — превратить лица трех своих «спасателей» в кровавую кашу.

«Довольны? — беззвучно кричал он на весь мир. — Довольны, что снова испортили мне жизнь?»

Глаза увлажнились от переизбытка чувств. Он поспешно вытер их рукавом и вылез из укрытия, напрягая все органы чувств.

— Генерал? — осторожно позвал Жу Зэн. — Нам лучше поскорее уйти.

— Кому лучше? — срывающимся голосом воскликнул Шан Хуа. Одно неосторожное слово и он бы точно накинулся на кого-нибудь из демонов. Один неосторожный шаг и он бы бессильно упал на землю. Ноги едва держали его.

— Генерал, этот слуга просит у вас прощения, но мы правда думаем, что ваша помощь незаменима. Если Север разрушится изнутри, то станет легкой мишенью для оголодавших от недостатка битв правителей других земель, а вы знаете, что равновесие людского царства зависит от равновесия в демоническом, — Го Ксиаобо упал на колени перед ним и низко опустил голову не смея поднять глаз. Будто бы и правда мог чувствовать вину.

— Хочешь сказать, что никто не знает о вашей самовольной вылазке? За мной охотится каждый кому не лень, будь то демон или заклинатель. Уверен, что мою голову оценивают в неплохую сумму и появляться на поле боя — не лучшая из идей.

— В том, что никто не ждет вашего появления в битве, есть одни плюсы, — отозвался Люй Сию. Он опустился на колени рядом с Го Ксиаобо, но в отличие от того, не сводил глаз с заклинателя. Шан Хуа даже передернуло от такого взгляда — так смотрят отчаявшиеся люди, просящие спасения у богов; так смотрел на него демон, который считал своего генерала последней надеждой. И Шан Хуа не мог сказать ему, что не был тем, кто им нужен — ни одно его достижение не принадлежало ему.

Он бы мог развернуться и уйти прямо сейчас. Если бы только было куда. Не нужно было оглядываться по сторонам, чтобы понять, что ты в ловушке. Дело было даже не в заклинателях и не в демонах, желающих ему смерти. Все было куда проще — он не чувствовал себя в безопасности ни в одном из миров.

— Победишь меня и я пойду с вами.

— Что? — Люй Сию весь встрепенулся. — Что вы имеете в виду, генерал?

— Победишь меня в поединке и я пойду с вами, — четче повторил Шан Хуа. — Разве не так решаются дела в демоническом мире?

— Я? Но...

На это заклинатель и рассчитывал. Демон не может напасть на генерала, который «спас» его.

Или же он недооценивал этих босоногих бродяг?

— Я сражусь с вами, — заявил Го Ксиаобо и неуверенно принял боевую стойку.Страх читался в его взгляде, в его позе и в том, как он крепко сжимал сабли, будто боялся ненароком обронить. И самый главный его страх — что все окажется зря.

Шан Хуа собирался воспользоваться его заторможенностью и напал первый. Все тело демона было напряжено, заклинатель на его фоне двигался свободнее, словно открыл второе дыхание. На деле, подскочивший адреналин позволил на время забыть о настоящей опасности. Го Ксиаобо замечает это и ему становится еще больше не по себе. Это был не тот генерал Шан, которого он видел в последний раз. Человек, нападающий на него с мечом, не был похож на того, кто научил его сражаться — этот человек забыл, кто он и зачем существует. Путеводный огонек потух, человек закрыл глаза и уши и совсем не замечал ничего вокруг. Наверное, именно поэтому Го Ксиаобо удается увернуться от удара и съязвить что-то в ответ:

— А знаете, генерал, мы можем остаться здесь, — он остановился на два чжана от противника, чтобы отдышаться и набраться смелости для слов, которые никогда бы не сказал в лицо человеку, единственному человеку, которого он уважал и по-настоящему боялся. — Скоро лорд Ся сам придет к нам. Когда Линьгуан-цзюнь расправится с Его Высочеством, лорд Ся без посредников станет вырезать людские поселения, чтобы отпраздновать свою победу.

Поставить в одно предложение принца и лорда Ся было не лучшей идеей, но это сработало лучше всяких уговоров.

Шан Хуа с таким бешенством накинулся на демона, что тот едва уворачивался от ударов. Таких спаррингов у них не было со времен совместных тренировок и они оба немного подзабыли и о своих сильных, и о слабых сторонах. Го Ксиаобо решает воспользоваться одним из своих главных преимуществ, а именно — низким ростом. Поднырнув под удар, он заходит за спину, заводит руки противника за спину и подсекает под ноги тем самым прижимая его лицом к земле.

— Вы изменились, генерал, — от напряжения у демона онемели руки. Следующий спарринг с генералом (если такой будет) может оказаться для него последним — нервная система просто не выдержит. — Но и мы не сидели, сложа руки.

Шан Хуа скинул его с себя, весело ухмыляясь.

— Расскажешь все подробности по дороге, — говорит он, оправляя одежду.

— Да, — решительно выкрикивает Го Ксиаобо, а за его спиной два других демона облегченно выдыхают.

Шан Хуа улыбался, зная, что если обернется назад, то в ноздри ударит резкий запах крови. Он скованно шел вперед в надежде, что мстительные призраки прошлого больше не будут преследовать его во снах.