За стенами города

Глава 4. Алекс

Меня вырвал из сна чёртов грохот. Как обычно, сориентироваться было трудно. Я попытался сесть, но не смог — жалко было будить Женьку, спящую на моём затёкшем плече.

Впрочем, девушка сама проснулась через несколько секунд, заворочавшись под одеялом. Испуганно напряглась, снова услышав стук. Тихо прошипела:

— Отец.

— Притворимся мёртвыми, — ответил я также шёпотом, усмехаясь.

— Ты-то можешь, а вот я...

— Побесится и успокоится. Даже не думай выходить, больно чести много.

— Он один. Пришёл бы со своими, я бы пересидела.

— Слушай...

Продолжить я не успел, относительную тишину разорвал хриплый окрик:

— Чего не идёшь оц-ца встречать, дура? Где твоё уве... ува... увжение?

— Я же говорила, — буркнула Женька. — Как будто ты не знаешь.

— Лежи, блин, — я перехватил руку девушки. — Скоро должен вырубиться, как в прошлый раз.

— Выходи, кому сказал! Н-ну тварь...

Топот стал приближаться к комнате, но после тяжёлого грохота сменился на ругань. Что там можно было ещё раздолбать, я не знал, однако всё к лучшему — этот урод переключился на своё личное дерьмо и оставил Женьку в покое.

Мы молчали, пока движение за стенкой полностью не прекратилось. Прошло минут двадцать, наверное, вряд ли больше.

— Убедилась? Я среди таких же алкашей одно время жил и научился кое-чему. А ты всё никак.

— Тебя тоже сволочью, тварью и шлюхой называли? — зло поинтересовалась Женька.

— Дядька особенно любил сочетание "мелкий ублюдок". Звучит, согласись.

На это девушка ничего не ответила, только вздохнула. Спросила зачем-то:

— Ты к матери ездил?

— Неа. В прошлом году только раз, как помнишь. Живёт в тюряге получше, чем мы. И наркоту тоже достаёт где-то, видимо.

— Я тогда в таком шоке была, когда ты сказал, что у них там и инет, и телефоны есть.

— Ага. Не уверен, что ей вообще охота со мной видеться. Как было раньше, знаешь — то "сдохни, гадёныш", то "привет, сыночек", — я старался говорить безразлично, хотя более мелким изводился из-за этих качелей. В каком мамочка сегодня настроении? Если в плохом, то убегал к бабке. Вообще хоть я её и терпеть не мог, она получше матери была — только недавно понял. Не била, не заставляла смотреть на свои пьяные закидоны и групповушки с другими алкашами и наркоманами. Ворчала — это да. Обсуждала со своими подружками-соседками, которые смотрели на меня, как на будущего зэка, но не более того. Даже еду готовила и иногда спрашивала, как дела. Впрочем, квартиру таки завещала своей старшей дочери: сын-то, отец мой, умер, когда мне лет восемь было. Так что как только бабка на тот свет отправится, мне вещички свои собирать придётся. И хорошо бы к тому времени квартиру найти, чтоб на улице не оказаться и у Женьки на шее не сидеть.