неудавшийся побег из твоего сердца

10

Саша чуть смутился.
- Ты уверен? - Миша кивнул - что ж... тогда начнём. - Романов уложил Мишу на спину и взглянул в глаза, в надежде найти хоть какие-то противоречивые его словам эмоции. В синеве родных глаз было лишь доверие и робость. Саша улыбнулся и тут же напористо поцеловал Мишу.
Поцелуи перешли на шею Московского. Укусив того за мочку уха, Саша прошептал:
- Если будет неприятно, скажи. - в ответ раздалось тихое «угу».
И вот Романов уже снимает одежду с Москвы, параллельно вспоминая, где смазка. Быстро найдя нужный тюбик, он обильно смазал пальцы своей руки.
- А сейчас, прошу, расслабься и получай удовольствие. - Питер аккуратно ввёл первый палец. Почувствовав, как Миша сжался, он вновь нежно его поцеловал.
- Миш, расслабься, иначе больно будет - свободной рукой Саша принялся надрачивать партнёру, дабы отвлечь от неприятных ощущений.
Было непривычно, странно, сначала даже больно. Умелая рука Питера внизу, на члене, расслабляла. Саша ввёл второй палец, а после и третий. Москва из всех сил пытался вести себя спокойно. Привыкал он долго.
Мише было 76, когда его изнасиловал Орда. И уже как 800 лет он не может забыть то отвратительное чувство. Заставляя себя расслабиться, он почти не слышал, что шепчет ему Саша. Вскоре, когда он привык, Саша вытащил пальцы. Внутри стало пусто. И только в этот момент Миша по-настоящему понял, что хочет Романова в себе:
- Ты готов? - Миша быстро, несколько раз кивнул - тогда вхожу. Обильно смазав член смазкой, он аккуратно ввёл головку в Мишино нутро. Тот вновь сжался, доставляя боль и себе и Саше. Вновь послышался шёпот:
- Миша, прошу, расслабься. Не делай себе больно - и вновь руки где-то внизу. Вскоре, почувствовав, что он всё-таки, чуть расслабился, Саша аккуратно продолжил.
Московский жмурился от движений внутри. Его пальцы упрямо сжимали ни в чём не повинную простынь. Чувствовать внутри себя что-то без лишних мыслей было очень трудно. Миша вновь открыл глаза. Сашино покрасневшее лицо напротив, его серые обеспокоенные глаза благотворно подействовали на него. Москва дёрнулся и впился во влажные губя напротив. Чуть неаккуратно прикусив нижнюю губу, Миша притянул Романова ближе и зашептал на ухо:
- Глубже... - он знал, что сам не решится, и только так может собраться на дальнейшие действия. Тем более удовольствие стало медленно разливаться по его напряжённому телу. Саша улыбнулся:
- Как скажешь, дорогой - темп не замедлительно ускорился. Теперь Саша входил во всю длину. Равномерными и плавными движениями выбивая из Миши воздух, Романов тихо постанывал, тогда как Миша, крепко сжимая зубы, старался молчать. Но первым попаданием по простате у него полностью кончился воздух, а вторым из него вылетел первый, громкий протяжный стон. Тут же закрыв лицо руками, он сцепил зубы крепче. Саше это не понравилось:
- Миш, открой лицо. Дай мне послушать твой голос - Романов убрал руки с его лица. Москва с красными щеками, широко открытыми глазами и светлыми волосами, разметавшимися по подушке, выглядел чрезвычайно мило. Теперь по комнате разлетались стоны двоих человек.
Через несколько толчков, Саша понял, что движется к финалу. Пара секунд, и они оба тяжело дыша, смотрели друг на друга. Питер улыбнулся, целуя Мишу в уголок губ.
- Понравилось быть на моём месте? - Саша лёг рядом. Миша лежал рядом, рвано дыша. Ощущения были минимум странные. Где-то посреди процесса, Мишу накрыла волна удовольствия. То, что только что было между ними,  почти и не напоминало события прошлого. Там было больно, противно, грубо, а Саша был невероятно нежен. Аккуратные движения причиняли не боль, а удовольствие. Его губы отвлекали от неприятных ощущений. Его руки оглаживали влажную кожу. Миша бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось. Он тихо рассмеялся:
- Будем меняться - чуть более серьёзно - иногда. Нащупав руку Саши в темноте, он прошептал - давай спать.
Миша лежал к Питеру спиной. Тот обнимал его, тихо сопя куда-то в шею.
Большая могучая красавица Москва, чуть ли не впервые в жизни, почувствовал себя надёжно защищённым. Мерное дыхание любимого успокаивало. Миша счастливо улыбнулся и, вскоре, уснул.