Livor Mortis

Глава 7. Кровь и тимьян

18. 10. 1824, Кент

Сложно было сказать, сколько прошло времени, когда Сиэл пришел в себя, увидев перед собой пыльный пол и перевернутые предметы интерьера дома Морриса. Со стоном и ощущениями острой боли в желудке он поднял голову и понял, что именно привело его в чувства. Во входную дверь настойчиво и громко стучали, и от этого к общему болезненному состоянию добавилась еще и головная боль. Сделав над собой усилие, молодой человек сел на полу и, подняв взгляд, обнаружил, что Лиам по-прежнему сидит на диване в неизменившейся позе. По крайней мере, Моррис никуда не делся, но от осознания того, что ему снова придется куда-то прятать Лиама, Эдвард, сжав зубы, застонал.

‒ Прошу тебя, не отпирай дверь. Не выходи, ‒ заталкивая Морриса в гостиную, взмолился Сиэл, напрасно пытаясь отыскать во взгляде друга признаки разума, пока стук становился все громче.

‒ Дядя! ‒ взволнованный голос Сэма, отчаянно пытающегося увидеть Эдварда, заставил Сиэла на несколько секунд замереть. Он непозволительно громко захлопнул дверь перед носом у Лиама и кинулся к другой. Распахнув дверь Сиэл обнаружил на пороге нетерпеливо переминающегося Сэмюэля.

Солнце уже садилось, и из-за его закатных лучей деревья отбрасывали фигуристые длинные тени по всей улице.

‒ Чего? ‒ рявкнул молодой человек.

Юноша открыл рот, но, не сказав ни слова, снова закрыл его.

‒ Прости, я... Ты в порядке? ‒ опомнившись, спросил Эдвард.

‒ Вполне... А ты... ‒ на Сэме была чистая одежда. Он выглядел выспавшимся и относительно отдохнувшим, а в руках держал небольшой поднос с несколькими сэндвичами с беконом и небольшой кувшин с водой. Между сегодняшней версией и вчерашним Сиэлом тоже была целая пропасть. Несмотря на измученный вид, во взгляде молодого человека была ясность ‒ признак того, что рассудок все еще сопровождал Эдварда в его земной жизни.

‒ Со мной все хорошо...

‒ Отец сказал, что ты хочешь побыть здесь...

‒ Да, я отдохну и буду работать, ‒ Сиэл старался полностью собой загородить обзор на гостиную Моррисов.

‒ Ты даже не переоделся...

‒ Я... ‒ Эдвард оглядел себя и снова, теперь уже недовольно, посмотрел на племянника. ‒ Тогда твой отец должен был сказать, что меня лучше не отвлекать от моих занятий!