Fire and blood

Часть 36. Мучаешь меня

Нынешнее время

— Пойдемте, милый принц. Давайте дадим ее светлости немного покоя, — служанка увела Эйгона. Он продолжал кричать, но Алисента даже не взглянула на своего ребенка.

— Вам понравилась охота, ваша светлость? — спросил Отто свою дочь.

— Довольно неплохо.

— Как поживает мой внук?

— Леди Ланнистер и Редвин были им совершенно увлечены, — заметила Алисента.

— Так и должно быть. Он — будущее королевства. Что ж, вы сами были свидетелями масштаба торжества, того, как оно объединило мужчин. Когда вы родили королю сына, вы положили конец 15 годам неуверенности и сомнений. Эйгон, как его тезка был рожден, чтобы править Семью Королевствами. Если бы Визерис назвал его наследником, королевство чествовало бы его за это, — заметил Отто, но Алисента промолчала. — Разве тебе это не нравится? Разве ты не хочешь, чтобы твой сын стал королем?

— А какая мать не желала бы этого? — ответила Алисента.

— Ты не должна игнорировать очевидную истину, что если Рейнира перешагнет через Эйгона, чтобы взойти на трон, королевство развалится на части.

— Они все поклялись ей в верности, и наш дом в том числе.

— Это было до Эйгона, — напомнил ей Отто.

— Рейнира будет хорошей королевой.

— Это не имеет значения, будь она хоть самим перерожденным Джейхейрисом. Рейнира — женщина.

— А что с моим сыном? Неужели ты хочешь, чтобы я вырастила мужчину, который украл право первородства у собственной сестры? — возразила Алисента.

— Это Эйгона грабят. Он первенец короля. Отрицать, что он наследник трона, значит нападать на законы богов и людей. Дорога впереди неопределенна, но конец ясен. Эйгон станет королем. Ты должна наставить Визериса на путь истинный. Он никогда не найдет его сам, — заметил Отто, направляясь к выходу.

— Давина, — пробормотал Визерис.

— У нас все было в полном порядке, — сказала ему Давина. — Если бы я пила столько же, сколько ты… Я не знаю, — призналась она, — но я полагаю, что выпивать всю жизнь — это путь королей, — добавила она, взглянув на записку на его столе, читая ее искоса, пока он говорил.