My Enemy {Huynlix}

XXII

   Очередное утро, когда Феликс носится по лекциям и библиотекам как ненормальный.
   Смешавшись с толпой, тот скакал из кабинета в кабинет и за всем этим ему совсем некогда было думать о вчерашнем. Лишь бросил Хану вежливое "доброе утро" и вот белый хвостик как исчез.
    Лекции пролётали быстро, незаметно и казалось, что во наконец сможет скорее вернуться в комнату и отдохнуть.
    И правда, последнее занятие пролетело как птичка и вот ангел спокойно выдхает, выходя в полупустой коридор. Глубоко выдыхает, падая на близстоящую стену, чувствуя спиной этот освежающий холод.
Только открылв глаза, Феликс тут же чувствует на себе пристальный взгляд, а после и руки, что по-хозяйки легли на тонкую талию.
- Закончил на сегодня? - раздаётся знакомый голос.
- И тебе привет, Хенджин, - хмыкает тот, слабо улыбаясь, - У тебя сейчас разве не тренировочный матч?
- Хотел ещё раз извиниться за тот вечер, - выдавливает тот из себя.
- Я уже простил тебя, но знаешь, это было действительно больно.
- Тогда прости ещё раз, - печально вздыхает Хван, аккуратно наматывая на палец прядь светлых ангельских волос, - Я поступил как глупый подросток в пубертат, правда идиот.
- Надеюсь, у тебя больше нет таких секретов меня?
Демон хмыкает, от чего на бледном лице расплывается улыбка, постепенно приближаясь к очаровательному личику.
- Есть один, - шепчет тот, от чего горячее дыхание щекочет веснушчатое ушко, - Но я не думаю, что для тебя это секрет.
- И что же это? - смеётся ангел от лёгкой щекотки, глядя в алые глаза всего в паре миллиметров от своих.
- Это снять блевотный запрет с нас и показать всей школе, что ты — только мой, а я — только твой. Зайти с тобой в одну аудиторию, закинуть на какой-нибудь стол покрепче и целовать твои любимые губы. Что бы препод наорал на нас за это, а ты бы смущённо прятал свои очаровательные щёчки в этих белых рукавах.
Каждое слово легко падало в губ демона, пока Феликс смущался так, что кажется, сейчас превратится в спелую  клубничку.
В ушах приятно пищит от нахлынувшего стыда и бабочек в животе, но даже на почве этого Ли слышит посторонние шаги по корридору. Они были тяжёлые и быстрые, прямо как у....

- Там Бальтозар! - испуганно шепчет Ликс, и резко тянет Хвана да одежду, прячась за угол.
Дыхание демона обжигало веснушчатое личико, заставляя скромно улыбаться, пока стук сердца слышался в горле.
Джину хоть бы что. Их может спалить преподаватель через пару секунд? Так пусть за эти секунды он вновь впиатет в себя очаровательное личико Феликса.
- Мой ангелочек такой пугливый, - тихо смеётся Хван, и еле ощутимо целуя того в висок.
Несмотря на адреналин, что кипел в жилах, на веснушчатом лице всплывает улыбка, и он будто хочет убрать лицо от поцелуев демона, но никак не выходит.
Шаги становятся всё громче, от чего сердце ангела стучит в висках и ослабшие руки хватаются за одежду демоны, лишь из принципа отталкивая его.
- Дьявол, - шепчет тот, вызывая лишь бабочки в животе у старшего.
- Слушаю тебя, - хихикает тот, даже не думая отпускать.
- Перестань, - продолжает Ли.
- Я давно не видел тебя, соскучился~
- Давно? Виделись поздно вечером.
- Это очень долго.
В один миг дьявольское мурлыканье прерывается грозным тоном.
Быстро оттолкнув от себя Джина, Феликс быстренько пригладил волосы к макушке, будто это поможет положению.
Хенджину же как обычно всё равно. Нехотя отстранился от ангела, всем видом показывает, как раздражен появлением учителя.
Угол влажных губ дёрнулся вверх, оценивающе смотря на Бальтозара.
- Что тут творится?! - вскрикивает препод, сложив руки на груди с нескрываемой злостью глядя на этих двоих.
- Простите, такого больше не повтор...- не успевает договорить Феликс, как ловит взгляд Хвана, который будто заставляет замолчать.
- А в чем проблема? - фыркает он, так же сложив руки на груди.
- Хенджин, не вынуждай меня докладывать о твоих выкидонах Сатане.
- Докладывайте, пусть это будет для меня ещё одним неудавшимся уроком, - хитро Улыбается Хенджин и действительно не волнуется.
Поднимая, что с ним говорить бесполезно, учитель поворачивается в Феликсу, у которого аж коленки тряслись.
- А ты что? Сын Архангела, а уже опорочил своё имя. На первый раз прощу, поверю, будто ты не знаешь всей серьёзность запрета. Но впредь, что бы не видел тебя рядом с ним.
Ангел уже во всю кивал головой, извиняясь и давая обещание учителю, но Хенджин же тоже всё слышит.
Громкий смешок Джина разлетается по пустому коридору, заставив Феликса вновь вздрогнуть.
- Заперт наложен для того, что бы разные стороны не заимели общего ребёнка? Других причин нет. Повторюсь, в чем проблема?
- Хенджин, это не исключение. Ангел должен быть с ангелом, а демон - с демоном. Ты уже не маленький, что бы понять всю серьёзность.
- Я понимаю, а вы, кажется, не очень. - щурится Джин. - Думаете, никто не знает, что вы крутите с Адоэль, когда не являетесь на лекции? Как, нравится? Ангелы такие нежные и ласковые, даже с такими как мы, верно? И знаете вы это не по наслышке, как и я.
  Тут в глазах профессора малькнул страшный гнев, а крылья взнялись высоко вверх, как у самого настоящего хищника. Он уже не смотрел на Хвана как на ученика, а как на врага. Сейчас же ему стало гораздо важнее не отчитать этих двоих, а самому остаться в лице.
   Феликс же думает, что лучше бы провалился сквозь землю. Перед ним два разьяренных демона, которые готовы поубивать друг друга.
- Значит слушай сюда, ты, малолетний выродок, - будто не своим голосом начинает Бальтозар, - Папаша тебя не учил не сунуть нос в чужие дела? За собой смотри и не смей даже на километр подходить к нему.
- Воу, - ухмыляется Джин, - Значит, я прав? Значит знаешь, какого это, смотреть на ангела, понимая, что тебе нахрен бошку отсекут, если узнают. Но я тебя, может, удивлю, но вся школа такая, - разведя руками, будто показывая вокруг себя, Хенджин вдруг взмвхивает крыльями, поднимаясь на пару метров от земли.
Его чёрные крылья были просто огромны, Ли раньше не замечал этого. Так угрожающе держали демона, будто тот голодный орёл, а Бальтозар не добыча, а соперник. Он принимал его достойно, но страх в жилах ангела кипела, будто лава вулкана.
- Но ты не смеешь приказывать МНЕ! - разнеслась по атмосфере вибрация нечеловеческого голоса, какую Феликс слышал ранее, - Сукин сын, что ты сказал?! Этот ангел — мой!