My Enemy {Huynlix}

XXXII

  Ноги больно ударяются о грязный камень, а сильные руки солдат заставляют поддатливое тело ангела опуститься на колени.
Пытаясь восстановить злое дыхание, Феликс поднимает голову. Волосы спадают с лица и тот видит перед собой Сатану, что по-хозяйски восседал на троне, а рядом с ним стоит Хенджин, чего Феликс не понимает.
Мужчина вальяжно встаёт с трона, будто приветствуя того, кого затянули сюда силой. Хван не шевелится. Скрестив руки на груди, тот прятал взгляд за чёрными прядями волос то ли не хотя быть узноваемым, то ли от того, что крупно пожалел о содеяном.
- Ну здравствуй! Вот мы и вновь с тобой увиделись! - всплеснул руками Сатана.
- Чего ты хочешь?! - выкрикивает ангел и хочет уже кинуться вперёд, но руки на плечах сильно сжимаеются, посылая болевой эффект по мышцам. Парень вскрикивает, но тут же замолкает всё так же не отрывая от Сатаны злобного взгляда.
- Уйдите, - шипит мужчина солдатам, прогоняя всех до единого из зала, а после вновь возвращаясь к виновнику торжества, - Чего я хочу? - переспрашивает, хитро улыбаясь, - Я думаю, Хенджин лучше объяснит тебе это.
  Феликс переводит взгляд на Хвана и видит, как его челюсть сжимается от гнева, а грудь начинает вздыматься быстрее.
Тот опускает руки и подходит к ангелу, но не опускается, что бы быть лицом к лицу. Смотрит сверху вниз, пока внутри черви отчаяния пожирают внутренности.
- Ты хотел быть как все, верно? Что бы твоя тёмная энергия исчезла?
  Феликс непонимающе глядит на Хвана и действительно ничего не понимает. В глазах Хенджина он не видит ничего, кроме жалости к себе: понимает, что скорее всего совершил ошибку.
- Верно, - врывается в разговор мужчина, - Я избавлю тебя от этого, будешь спокойно жить дальше, но уже в Небытие. Думаю, неплохой исход.
  Слыша это, тело Хенджина пронзает ток, а сердце начинает колотиться как под веществами, а это вещество — страх.
"Так и знал", проносится в голове. Не мог его отец поступить так великодушно, даже ради того, что бы вернуть Хенджина. Просто не мог. Вот и сейчас он пожалеет о своём легкомыслии.
- Отец, нет. Тогда я отказываюсь от сделки, - сразу тараторит Хенджин, незаметно закрывая ангела собой, - Так не договаривались.
- Договаривались? - корчится в непонимании Феликс, но его никто не слушает.
- Как ты собрался отменять нашу сделку? Мы с тобой повелители Ада, и ты просто так всё отменишь? Всегда был таким наивным идиотом, - вскрикивает Сатана, - Знал же, что по-другому эту хрень из него не выжечь, но все равно согласился! Своей башкой не думаешь, теперь будешь отвечать за это!
- Я поверил тебе всего раз, а ты и тут обманул меня! Ты и пальцем его не тронешь, ты меня слышишь!? - в ответ вскрикивает Хенджин, на сей раз полностью закрывая Ликса распахнутыми крыльями. Разочаровался в отец очередной раз и точно не вернётся сюда больше.
- Даже мать свою уже увидеть не хочешь? - саркастически удивляется мужчина, медленно отходя в сторону. Давит на рану, какая начинает кровоточить ещё сильнее, но Хван молчит и не показывает. Знает, отец этого и добивается.
- Я предупреждал, что если обманешь, я тебя убью, - цедит сквозь зубы он, пристально следя за каждым движением Сатаны.
- Правда? Попробуй, - ухмыляется мужчина и стоило тому лишь взмахнуть ладонью, как тело демона отбрасывает в другой конец зала, больно ударяя о камень.
Феликс тут же свкакивет с колен в немом шоке, но обратно его опускают уже не руки солдат, а сам владыка. Теперь ему никто не мешает и это чувство упоения накрывает с головой.
- Заметил, какой мой сын кретин? Сам привёл тебя ко мне, а теперь недоволен, - довольно фыркает мужчина, пока одна его грубая рука тянет ангела за белые волосы, а вторая держит острый клинок около самой шеи.
   Сердце стучало в горле так часто и громко, что казалось, острый кончик уже легко режет тонкую кожу. Но нет, Сатана будто хочет сначала насладиться отчаянием и страхом, какой Феликс уже не контролирует в себе. Хочется кричать и вырываться, но он может.
- Нет, - еле внятно лепечет Ли, но страх перекрыл кислород и больше ничего он не мог из себя выдавить.
- Что? Я не расслышал, - издевается мужчина, проезжаясь носом по острой скуле юноши.
  Ничего не отвечая, ангел неосознанно сглатывпет тягучее напряжение, а кадык сталкивается с остриём, что тонко кольнуло, заставив ангела вздрогнуть.
- Отродье, - шипит Сатана, сжимая белокурые волосы сильнее, - Вырезать бы весь ваш род, что бы подобных больше не было.
  Всё это слышит Хенджин. Не смотря на всю свою силу, против отца он действительно мало что мог сделать. Попытка встать оказывается удачной, но не на долго. Головокружение от удара било в виски, а ноги подкашивались.
А пока демон пытался прийти в себя хоть чуточку, кончик клинка уже вёл алую дорожку по тонкой коже шеи, не добивая да конца, но заставляя вскрикнуть от боли.
Аккуратные руки ангела вцепились в руку Сатаны, пытаясь оттащить от себя, но ничего не выходило. Тот лишь самодовольно ухмылялся, с огнём в глазах наблюдая за муками несчастного.
  Но вдруг в момент рука мужчины дрогает, а лезвие он отбрасывает в сторону.
Кровь, что текла из шеи ангела, с каждой секундой становилась чернее и гуще. От жидкости исходил едкий дым, какой точно ожег бы лёгкие простому смертному.
Лицо же ангела ещё страшнее.     Голубые зрачки закатила пелена космической чёрной дыры, поглащая даже белок. На висках взбухали синие вены, какие стали бежать по всему телу.
  Аккуратно, будто никуда не спеша или поддаваясь гипнозу, Ли встаёт с ободраных колен, словно мумия. Боли или страха уже не чувствует, ничего не чувствует.
- Что за хрень, - непонимающие шипит Сатана, зло вскакивая в каменного пола, но тут же падая.
  Будто услышав его, ангел поворачивается и глядя лишь перед собой, медленно шагает прямо к нему. Неуправляемое тело на секунду останавливается, а тонкие пальцы не глядя тянуться за клинком на полу, лезвие какого до сих пор украшала тоненькая полоска его собственной засохшей крови.
Мужчину, кажется, впервые в жизни окутывает дикий страх. Такого он не видел ни разу.
Лицо Феликса выражало безжизненность, казалось, это всё не он, а то, что сидело глубоко внутри и ждало своего часа.
На глазах Сатана видит, как рана на шее Ли затягивается, превращаясь в уродливый шрам, а остатки чёрной жидкости шипят, испаряясь как капельки воды на раскаленном камне.
  Это не Феликс. Это то, что Сатана разбудил в нем, пытаясь убить. Как и любой организм реагировал на опасность, так и отреагировала тёмная сторона энергии ангела.
  Сатана ничего не мог сделать. Рядом с ним, казалось, все силы обнулились, высасывая остатки энергии и заставляя ноги подкашиваться от слабости.
Ангельские руки медленно, будто тот был слеп и пытался на ощупь найти рукоядку, поднимая клинок над головой, вот вот готовый воткнуть его в тело под собой. Но попытка тщетна. Только рука дрогнет, как её перехватит чужая.
  За руку Феликса держал Хенджин. Еле стоя на ногах, Сын Сатаны еле дышал, сжимая руку ангела, но не сильно.
- Феликс, - на последнем дыхании пытается дозваться Хван, но это бесполезное занятие.
Сознание ангела давно залегло где-то на дне, дав волю новому.
Словно не слыша демона, тот вновь опускает глаза на Сатану под собой, и, не делая ни одного лишнего движения, вонзает острие клинка тому в область сердца.
  - Хён... Джин! - испуганно шепчет мужчина, боясь вздохнуть лишний раз, но толку от этого не будет.
Сын стоит так же твёрдо и непоколебимо, так же держа руку ангела, какой словно статуя застыл над Сатаной, склонившись и бездызанно упав на холодный камень.
На душе пусто. Хван не станет помогать отцу, нет. Он делал ему слишком больно, слишком долго. Это бы все равно рано или поздно произошло.
Изо рта хлестали ручьи горячей крови, а красный потухающий взгляд уставился на ангела, что закончил его век так легко.
Лицо Феликса постепенно вновь приобретало нормальный вид. Чёрные вены вокруг закрытых глаз исчезли на глазах, будто паразиты, прятались обратно. Ослабшая ладонь отпускает клинок, что громко звякает о пол.
- Будь ты проклят, - еле шепчут окровавленые губы Сатаны, а через  секунду замирают навсегда.
Дрожащая рука Хвана, что словно победитель стоял над двумя телами, тянется к кровавому оружию, убившего за этот день двух зайцев. Горячие слезы застыли в его глазах, а тело непривычно дрожало.
Отца ему действительно не было жаль. Единственное, о чем он жалел, что не смог сделать этого сам.
Феликс же, уверен, в порядке. Плечи его спокойно вздымались, хоть и до этого был в состоянии апонэ. Пару дней в госпитале и будет как новенький, но что это вообще было? Были ли это вообще сам Феликс?