Меня нашли в воронке.

Глава 11. Прорыв

Один патрончик на двоих,

Двоим стреляться — горький стих.

И почему-то неохота

Спорить зря.

Один сказал — уже идут.

Другой кивнул — да. Пять минут.

Теперь все можно,

Только шесть минут — нельзя.

А. Климнюк

Десантник Паша зашел за спину к эсэсовцу, достал нож, подобранный им еще во время побега, потом — двигаясь мягко, чуть слышно, как кошка, — подошел к датчанину сзади. Похлопал его по плечу — тот обернулся, улыбнувшись... И полоснул ножом поперек горла. Фонтан крови ударил такой струей, что обрызгал рядом стоящего Ежа. Тот матюгнулся шепотом:

— Паш, ты бы предупреждал, хотя бы, а?

— Чего предупреждать-то... — буркнул Паша в ответ. — Командир приказ дал... А потом лизнул свою руку:

— Такая же... Как у немцев.

— Что такая же? — не понял Вини.

— Кровь такая же. Соленая. И у наших такая же...

— Можно п-подумать ты дегустируешь в-виды! — хохотнул Юра. — Доктор Лектор, б-блин...

Паша посмотрел в глаза Юре:

— ...Взводному нашему когда голову снесло осколком, я рядом был. Мозгами и кровью прямо в лицо плеснуло. Теплые. Главное, мозги пресные, а кровь соленая. Потом я в атаке немца в упор пристрелил. Прямо в затылок, он в другана шыком... И тоже — мозги пресные, кровь соленая. Кости его мне щеки поцарапали. А потом, в лагере уже политрука нашего — Мишку Зильберштейна — расстреляли. Немец. Сразу. В упор. Из «Вальтера». Он рядом стоял... Мозги пресные, кровь соленая...

Он уставился в одну точку и замер, побелев глазами...

— Паш, а Паш! — осторожно коснулся его плеча Еж.

— М? — дернулся тот.

— Пора!

...Пришлось сделать крюк. Сначала отвели девчонок и Валеру в тыл. Велели сидеть тихо — как мыши. Передовая рядом — немцы должны шариться туда-сюда — санитары всякие, подносчики боеприпасов, связные и прочая тыловая шваль.

Когда вышли к штабу датской бригады — Паша и прирезал пленного. А куда его девать?