Я хотел ненавидеть Питер

1. Сработаемся, значит...

Казалось бы, очередной день, который должен начаться часов с одиннадцати минимум, но нет. Лето кончилось как раз семь часов назад, и будильник прозвонил как раз сейчас, заполняя полупустую и мрачноватую комнату противным звяканьем надоедливой мелодии, если её и можно было бы так назвать. Под эти самые звуки послышалось возмущённое мычание откуда-то из-под одеяла. И действительно, в следующую секунду оно было откинуто двумя длинными руками, а там уже и показалось заспанное, недовольно скорченное лицо и слегка вьющиеся пшеничные локоны, свисающие у глаз.
Парень нащупал рядом с собой
телефон и наконец отключил будильник. Он молча начал оглядывать свою комнату, в очередной раз убеждаясь в том, что ему нравилось его «логово», его «лачуга»: тёмное, небольшое помещение с одним окном, где солнце появлялось крайне редко, и тут даже ни при чём то, что всё это происходит в Санкт-Петербурге; обыкновенная кровать, какой-то простенький письменный стол, стул, шкаф, и всё примерно одной расцветки — тёмного дуба. А ещё дверь. Дверь, запирающаяся на ключ изнутри. То, чему Антон был несказанно рад при переезде сюда. Просто рад тому, что сможет закрыться и спрятаться, хотя особо так и не нужен никому. А ещё, он был рад, что его комната в новой квартире находилась в шаге от ванной и выхода. Это удобно. Единственные
места, которые он посещал в этом доме, и то, достаточно редко. Хотя в комнату своей младшей сестры он тоже иногда приходил. И между прочим, ему больше нравилась своя маленькая комнатушка, чем большая, по-детски уютная спальня сестры. Правда, это мало кого волновало. Родители не спрашивали подростка. Вообще ни о чём не спрашивали. Никогда.
Кстати, о них… Антон лежал в кровати и вслушивался в звуки за пределами его стен. Первое сентября. Полине 7 лет. Она идёт в первый класс. Родители так и мечутся по всей квартире, что была не маленькой, активно собираясь на торжество маленькой дочки. Ведь они все переехали не только из-за работы главы семейства, именуемого Андреем, но и из-за девочки, которой желали только лучшего. Только лучшего на
протяжении вот уже семи лет. Только об Антоне все эти семь лет никто не вспоминал…
— Мы не собираемся из-за тебя опаздывать! Не позорь нас! — влетела вдруг в комнату своего сына женщина лет 38, ну и вылетела тут же и с той же скоростью, громко хлопнув дверью.
— Нихера себе… — иронично ухмыльнулся подросток, как выдержал секунду после ухода матери. — В календарике день этот отметить, что ли…
А знаете, почему такая реакция? Да с этим парнем родные родители не общались нормально как раз семь с лишним лет. В какой-то момент даже любые слова просто исчезли.
«А замок надо было всё-таки провернуть разочек», — пронеслось в голове у мальчишки, когда он поднялся
с постели.
***Покончив со сборами в ванной комнате, парень снова тихо прошмыгнул обратно, стараясь ни с кем не пересекаться. Лишь краем глаза он заметил явную суету в зале и кухне. На этот раз Антон защёлкнул замок на двери и встал перед шкафом. Конечно, никто не позаботился о его внешнем виде, хотя Майя уже подготовила выглаженную одежду для остального семейства, но он ведь и сам в состоянии был придать себе Божеский вид, не так ли?
Да, именно так. Совесть он всё же имел, несмотря на свои желания, когда решил, что наденет белую рубашку, которую гладил себе сам, пока никого не было дома, но никаких брюк. Это уж извините, но перебор. Ещё не хватало… Обойдёмся тёмными джинсами.
Так, подросток быстро оделся, а дело оставалось за традиционным ритуалом выбора браслетов и колец. Это не занимало уж слишком много времени, но минут пять Антон мог преспокойно убить на то, чтобы облачить свои руки и закрыть следы совсем детских и неразумных, по его мнению, поступков на своих запястьях. Так и получилось. Покончив с этим, он посмотрел на себя в зеркало шкафа и немного поморщился, недовольно поправляя ворот белой рубахи, что ему не нравилась. Но вообще, выглядел мальчишка очень даже неплохо.
До выхода, как понял Шастун по звукам извне, время ещё было, потому он завалился на кровать и залип в телефоне, оставаясь абсолютно равнодушным к предстоящим событиям, к сегодняшнему дню, к людям в нём, ко всему миру в целом. Сейчас он просто смотрел какие-то мемы в ленте ВК, забывая о своих проблемах.
— Тош! — негромко послышалось за тёмной дверью, а затем и тихий стук очевидно маленьких пальчиков. Антон подскочил и тут же отпер дверь. На пороге показалась маленькая девчушка. Парню она так вообще еле как до бёдер доставала.
— Какая же ты уже взрослая… В школу идёшь, — заворожённо оглядывал сестрёнку Шастун, всё так же держа её ладошки в своих. Он с любовью и обожанием смотрел на девочку, потому что действительно
любил. Всегда. Несмотря на то, что после её появления на свет о нём напрочь забыли, любил всегда. Единственную.
— Ты тоже идёшь в школу, Тош, — снова улыбнулась Полина.
— Да уж… — хмыкнул подросток, отведя взгляд в сторону и вспомнив, что идёт уже в одиннадцатый класс.
— Тебе нравятся мои бантики? — вдруг спросила девочка с таким детским и наивным блеском в глазах. И кстати, глазки эти были не зелёными, как у её старшего брата, а серыми, очень нежными и ласковыми.
— Конечно, Цветочек! — оживился Антон, возвращая взгляд к сестре. — Ты просто очаровательна.
— Спасибо, — смущённо пролепетала она. Антон усмехнулся. «Всего 7 лет, а такая кокетка», — подумал он.
— И как же мне теперь быть? — спросил парень, поправляя воротничок белой блузки на сестре. — Всех мальчишек от тебя придётся мне отгонять! — игриво улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку и не портить настроение своей пассивностью хотя бы маленькой сестре, у которой сегодня начинается новый этап, ведь про себя он забыл уж совсем давно.
— Зачем? — Полина удивлённо вскинула тоненькие бровки.
— Как это? Кому это я должен такую красоту отдавать, а? — шутливо спросил он, начиная легонько щекотать девочку. В следующие секунды по комнате раздавался звонкий детский смех, чему парень был несказанно рад. Он был рад, что хотя бы его сестра счастлива.
***Через минут двадцать все сидели в машине и были на пути в школу, точнее, в лицей. И снова Антон впихнул в оба уха наушники, так как и не сомневался в полном игноре со стороны родителей. Как обычно… Он уже несколько лет не видел смысла в общении с ними, ведь появлялись они только тогда, когда подросток косячил, когда им что-то не нравилось. Ну вот поэтому он и уставился в окно в то время, как в салоне всё же была какая-то беседа между Андреем и Майей, а Полина была занята подаренным ей сегодня родителями телефоном. Мимо проплывали красивые массивные здания, улицы, и они очень нравились Шастуну. Такие тихие и мрачноватые. То, что нужно. Разве что сегодня мелькают разодетые
в школьную форму дети с букетами в руках.
Ещё минут через пятнадцать машина заехала на парковку возле достаточно чистого и опрятного школьного двора. «Мда, эт тебе не Воронеж, Антоха», — мысленно присвистнул мальчишка, когда вылез из тёмной Renault Duster первым и увидел огромное, почти новое здание школы, на территории которого уже было дохрена народу. Родители, дети, учителя — всё это было противно Антону, но виду он совершенно не подавал.
— Полечка, подойди ко мне, моя красавица! — послышалось вдруг парню за плечами. Он обернулся и увидел абсолютно ожидаемую для него картину: мама поправляла на дочери одежду, целовала, говорила какие-то ласковые и подбадривающие слова, к которым охотно присоединялся и улыбающийся отец, держащий в руках огромный букет для учительницы Полины. А после они взяли её за руки с обеих сторон и повели ко входу, проходя мимо Антона. Он просто ухмыльнулся, пожал плечами и пошёл следом с дистанцией в пару метров.
Да, его родители с сестрой уже были в этом лицее, знакомились со всем, чем нужно в то время, как Антон отказался от этой процедуры, проходившей буквально за три дня до первого сентября, потому что не особо видел смысл, да и спать ему хотелось после одной из ночных смен в кафе-кофейне, в которое он устроился всего пару недель назад, надавив на работодателя фактом опыта работы официантом, ведь из-за возраста подростка не хотели принимать на такой график (а ему в силу возраста можно было работать только семь часов в день, а он устроился на десять часов в ночь, так ещё и в заведении с алкоголем), однако харизма и желание взяли верх над работодателем.
На весь школьный двор разносились песни тематики дня знаний, что где-то внутри неимоверно раздражало Шастуна, но на лице же его было полное спокойствие и даже безразличие ко всей ситуации, а где-то и улыбка. Он увидел, как маленькая сестра зашла куда-то в толпу из детей, её ровесников, над которыми стояла женщина средних лет с табличкой, что крупно декларировала «1-В». Зато теперь он хоть знает учителя и в каком классе учится Полина. Сам же он прямо напротив малышей увидел толпу из относительно высоких парней и
девушек в количестве чуть меньше двадцати человек и такую же табличку, но с надписью «11-Б», а левее и правее тоже стояли небольшие классы, очевидно, параллельные. Единственное, что он знал о своём пребывании в этом лицее — свой класс.
Антон начал приближаться к ним, как заметил, что эту самую табличку держит высокий, брутальный, хорошо сложенный мужчина лет 25-27 в белой рубашке и строгом чёрном костюме, брюки которого элегантно сидели на нём. Он лучезарно улыбался своим ученикам и что-то рассказывал, поддерживая разговор ребят, которые в основном тоже были рады этой беседе, судя по их лицам, уж особенно девочки. Шастун подошёл к этой кучке на расстоянии двух шагов, и на него обрушилась уйма взглядов.
— О! Новенький! Ну, здравствуй! — приветливо протянул ладонь, как оказалось, голубоглазый мужчина.
— З-здрасте! — немного неуверенно Антон в ответ пожал руку, обводя взглядом уставившихся на него теперь уже одноклассников.
— Привет-привет, — улыбнулся тот снова. — Я Арсений Сергеевич, учитель русского языка и литературы, ну и теперь твой классный руководитель, соответственно.
«Ничё себе… Молодой учитель-мужчина, так ещё и красивый — неплохо для первого дня, — подумал парень. — Так, стоп. «Красивый»? Хотя что тут такого…»
— Ты чего застыл-то? — усмехнулся литератор. — Давай, присоединяйся к нашему балагану. Чуть позже познакомимся, а то сейчас уже линейка начнётся, — он кивнул в сторону одиннадцатиклассников позади.
— А? Да, конечно! — наконец опомнился Антон и вклинился в толпу подростков. Он хоть и пробрался в самый конец, но видел всё и всех, благодаря своему росту, да и его все видели. Куда спрячешь такую шпалу…
— Дима, — неожиданно протянул руку не особо высокий одиннадцатиклассник.
— Антон, — наконец, хоть перед кем-то представился он, пожав эту самую ладонь.
— Тогда приятно познакомиться, Антон, — Дима улыбнулся, когда оба парня смирно встали позади остальных, так как начала говорить директор и все на этой широкой площади замолкли.
— В помощь нужен местный обозреватель на школу? — с усмешкой, но всё же искренне предложил
подросток в очках.
— Чего? — Шастун нахмурился.
— Говорю, в услугах гида не нуждаешься? — всё с той же доброй усмешкой сказал Дима.
— Позов! Давай твои услуги вы обсудите чуть позже, а? — шикнул Арсений, неожиданно обернувшись к ним.
— Извините… — бросил подросток, когда учитель уже отвернулся, вслушиваясь в «важные» речи директора.
— Так что? — одиннадцатиклассник ткнул локтём Антона в бок.
— Что? — непонимающе уставился тот.
— Ну, вопрос какой был задан?
— А-а-а! Ну… Не знаю. Если тебе это не...
— Вот и отлично! — воскликнул
парень, хлопнув Шастуна по плечу.
В остальном линейка прошла стандартно скучно, разве что Антон несколько минут из этой вакханалии наблюдал за своей счастливой сестрёнкой и тоже начинал заметно улыбаться, но когда переводил взгляд на родителей, которые тоже выглядели не менее радостно, забыв о существовании сына, его улыбка уже была нервной, даже скорее становилась горькой ухмылкой.
Закончилось всё минут через двадцать, и все разбредались по классам. Антон просто шёл за своей толпой, а в частности за Димой, что охотно начал беседовать и вовлекать в этот разговор молчаливого подростка, но на пути к кабинету он всё же разговорился.
Когда двери в класс открылись и Антон зашёл, он был приятно удивлён. Всё чисто, красиво и минималистично, даже уютно. Радовало, что это не только кабинет уроков, которые являлись одними из любимых у мальчишки, но и его классный кабинет. Позов буквально протащил парня к первому ряду у окна, к последним партам. Он плюхнулся за свою законную четвёртую парту на месте первого варианта, а Шастун с его приглашения сел рядом.
— Так, если не хотите, чтобы я вас тут держал до вечера, а я, между прочим, этого тоже не очень-то и хочу, то пожалуйста, побыстрее рассаживайтесь и замолкайте, — достаточно громко по классу раздался бархатный баритон. Антон поднял глаза и увидел его источник: опирающийся бедром на край стола Попов, который так и притягивал всё внимание к своей фигуре. И через пару секунд в классе действительно повисла тишина.
— Отлично. Значит так, ребят, — начал он, — вы уже одиннадцатый класс. Прекрасно понимаю, что никакой классный час вам вообще не приснился, поэтому мы сейчас постараемся быстренько решить главное, — учитель беззвучно хлопнул в ладоши, в одно мгновение оказался на своём стуле. — Я не хочу нагнетать и давить, но вы сами всё знаете. Мы готовились к этому с сентября прошлого года. Надеюсь, в десятом классе вы хорошо поработали, а летом хорошо подумали и сейчас сможете мне озвучить свои планы на экзамены в плане предметов. Мне нужно будет подавать списки, чтобы администрация устроила факультативы на этот год.
— О-о-ой-й! — недовольно прогудели старшеклассники.
— Ну не начинайте! — усмехнулся литератор. — Чё вздыхаете-то? Давайте, по списку идём. И я ещё журнальчик пущу по рядам, распишитесь. Там ПДД и всякая подобная ересь, о которой вам талдычат с начальной школы, поэтому никакие инструкции зачитывать не будем, — просто распорядился мужчина, протянув плотный бумажный журнал первой парте.
Спустя долгих семь минут опроса очередь по списку дошла до…
— Шастун Антон! — окликнул новенького учитель.
— Я! — неожиданно даже для самого себя выкрикнул тот, отлипая от вида за окном и тихого разговора с новым
приятелем.
— Да знаю, что ты, — ухмыльнулся Попов. — Что сдавать будешь?
— Ну… — замялся подросток. — Ещё не до конца определился, но… Думаю, литературу и английский, — парень пожал плечами и тут же услышал присвистывание и гудение по классу от своих одноклассников, потому непонимающе выгнул бровь, тем самым немо обратившись за помощью к классному руководителю.
— Так, «у-у-у»! — по-доброму передразнивал их Арсений, — Сидите спокойно, математики великие!
— А чё не так-то? — осторожно спросил мальчишка, окидывая одноклассников недоверчивым взглядом тусклых зелёных глаз.
— Всё в порядке, Антон. Просто мы же в лицее. Тут физико-математический уклон, есть конечно и биологи-химики, но тоже ведь с математикой… А вот гуманитариев к нам редко заносит… — улыбнулся литератор, устремив глаза на ученика. «Ну да, моя матушка любезно устроила меня в лицей, потому что ей так захотелось. Она и не знает, что её сын самый настоящий гуманитарий. Я-то тут при чём?» — про себя подумал Шастун.
— Ну и что делать? Мне нельзя сдавать эти предметы? — явно с сарказмом спросил подросток.
— Да нет, что ты! — поспешил всё объяснить учитель. — Мы что-нибудь обязательно придумаем, чтобы у тебя было побольше часов с нужными педагогами.
— Ладно, — в лёгком недоумении пожал плечами Антон.
— Ну ты даёшь! — удивлённо
уставилась на него пара глаз слева. Антон только было хотел что-то ответить, но не успел.
— Кстати говоря, Шастун, не хочешь представиться классу, рассказать о себе немного? — неожиданно спросил учитель. Антон лишь поднялся с места, чтобы его было видно всем, хотя его и так все видели, благодаря такому росту, и смотрели с любопытством.
— Ну… Что рассказывать-то? — неуверенно начал парень, прокручивая на пальце левой руки массивный перстень. — Антон Шастун, 17 лет. То, что я гуманитарий, уже знаете. Люблю читать, люблю языки… изучать… Ну… спорт тоже по душе… Вроде, всё, Арсений Сергеевич, — снова пожал плечами мальчишка, будучи уверенным, что рассказал то, что нужно. Арсений же внимательно слушал нового ученика, слегка улыбаясь и склонив голову набок.
— Ну, хорошо. Этого пока достаточно, садись. Думаю, со временем мы все с тобой познакомимся поближе, а ты с нами, — кивнул мужчина, улыбнувшись ещё ярче.
Классный час продолжался ещё минут пять. И, наконец, всё близилось к завершению.
— Так, ребят. В принципе, всё будет так же, как и в десятом классе. По семь уроков в основном, потом традиционная, всеми нами любимая самоподготовка…
— О-о-о, да-а-а! — иронично соглашались одиннадцатиклассники, словив не менее саркастичную интонацию учителя. Самоподготовка — это два лишних часа в школе для старшеклассников. Именно там все делают домашнее задание и разбираются с непонятными им темами зачастую всем классом. Просто высшее руководство лицея считает, что в этот период все старшеклассники забивают на уроки и домашку дома, потому заставляют всё это делать после основных занятий, оставляя детей без выбора.
— Да. Как и положено, два часа. Там уж кому больше надо, тому больше… И элективы ещё, а потом по домам. Всё понятно? — напоследок спросил литератор.
— Да, — немного уныло ответили дети.
— Ну, вот и ладненько, — улыбнулся учитель, взглянув на свои наручные часы. — Тогда сейчас очень тихо собрались и выходим из школы так, чтобы никто не видел. У всех детей ещё минимум полчаса будет длиться классный час. Ясно?
— Арсень Сергеич, обижаете! Эт Вы ещё не видели, как мы с физ-ры через окно убегали бесшумно! — послышался грубый басистый голос из класса.
— О-о-о, Гаврилов, даже не вспоминай. Не заставляй меня держать вас тут всё положенное время, — усмехнулся мужчина.
— Всё-всё! Молчу! — выставил руки в капитулирующем жесте этот умник, на которого недовольно озирался весь класс.
— Золото, а не ребёнок, Гаврилов. Продолжай в том же духе, — опять улыбнулся Попов. Все немного посмеялись и отправились на выход.
— Антон, задержись, пожалуйста, —
Арсений вдруг окликнул уже уходящего Шастуна.
— Да, Арсений Сергеевич? — вопросительно уставился на него парень.
— Тох, на крыльце подожду! — бросил Дима, выходя из кабинета, на что Антон только кивнул. Да, они уже договорились прогуляться и поговорить немного. Дверь закрылась.
— Ты ведь не брал ещё учебники, да? Тебе нужно в библиотеку, — сказал мужчина.
— А, хорошо, — вспомнил об этом и сам подросток.
— Хочешь, давай вместе сходим, а то ты тут заблудишься? — дружелюбно улыбнулся учитель.
— Да, конечно! — активно затряс головой мальчишка, заставляя небольшие кудри пружиниться и спадать на лоб.
***Оба молча дошли до библиотеки, что была в самом конце этого же третьего этажа. Дверь распахнулась. Антону показалось маленькое уютное помещение, заполненное книгами и пропахшее их страницами, жёлтыми страницами. А, ну ещё он заметил миловидную старушку за стойкой с формулярами.
— Здравствуйте, Нина Степановна! — приветливо улыбнулся Попов.
— Здравствуй! — обратила на него внимание женщина.
— Здрасте, — кивнул мальчишка.
— Нам бы учебники свои забрать. 11-Б, Шастун, — проговорил мужчина. И Нина Степановна начала копаться на месте залежей школьных учебников.
Арсений стоял рядом и наблюдал, а Антон заворожённо проследовал к высоким книжным рядам. Он просто забылся и начал осматривать все стоящие там книги, находясь в поиске какой-то, а какой, он ещё не знал.
— Значит, правда любишь читать? — вдруг коснулся кто-то плеча парня. Вздрогнув всем телом, тот обернулся и увидел перед собой Арсения. — Прости, если напугал… — учитель осторожно сделал шаг назад.
— Нет-нет, всё в порядке, — покачал головой Антон, хотя самого до дрожи пробил этот жест. — Да, люблю, — смущённо развёл руками подросток.
— Сработаемся, значит… — тихо сказал учитель, приподняв уголки губ. Антон это услышал, но не ответил. — А какой писатель нравится больше?
— Ну… Я вообще по классике,
поэтому Булгаков. А из поэтов Есенин. Хотя и Маяковский тоже очень даже хорош… — задумчиво произнёс Шастун, водя глазами по корешкам книг.
— Ого! — улыбчиво вырвалось у Попова.
— Что Вас так удивило? — насторожился мальчишка.
— Да нет, ничего. Просто… Есенин и Маяковский — это же вечное противостояние… — усмехнулся Арсений, разглядывая полки с книгами.
— А! Это? Ну да, — хмыкнул парень.
— Неожидан твой выбор. Булгаков ещё более-менее понятен, хоть и есть… вопросики, а вот скрещивание двух поэтов… — снова призадумался Арсений.
— А Вы кого больше любите, ну если не секрет? — спросил Антон, беря с
полки томик Тургенева.
— Отчего же секрет? — усмехнулся старший. — Если из этих двоих, то не знаю… Под настроение, наверное. А так, я навсегда останусь верен Бродскому, — даже как-то с гордой полуулыбкой признался он.
— Бродский… — шёпотом повторил парень, вспоминая некоторые строчки из произведений поэта. — Бродский — это здорово.
— Арсений Сергеевич! Всё готово для Вашего Шастуна! — отозвалась библиотекарь из-за стелажей.
— Да, Нина Степановна. Уже идём! — тут же среагировал Попов, вкрадчиво ухмыльнувшись реплике женщины. Антон в лёгком недоумении вернул книгу на место и пошёл за учителем.
Парню вручили достаточно внушительную стопку учебных книг. Он
быстро упаковал их в пакет, попрощался с классным руководителем и библиотекарем и выбежал на крыльцо, даже не заблудившись и не разбившись в многочисленных коридорах лицея, благодаря своему росту и длине конечностей.
— О! Я уже думал, ты не вернёшься! Спасать решил! — обрадовался появлению парня Позов
— Учебники брал, — улыбчиво объяснился Шастун, показав пакет с тяжёлым наполнением.
На этом с темой школы ребята вроде бы закончили и отправились гулять по ближайшему парку. Говорили о всяком отвлечённом, шутили и смеялись. Затем пошли в кафе, где как раз по ночам официантом работает Шастун. Дима был удивлён этому и всячески расспрашивал о надобности этой работы, но Антон говорил лишь, что работает просто для себя, себе на жизнь. И вышло так, что новоиспечённый друг пообещал поддерживать его в этом и помогать как-то, ведь ночная смена заканчивается в восемь часов утра и уроки начинаются в восемь, а путь от этих двух объектов занимает около получаса, если пешком, но если на автобусе, то минут пятнадцать. Антон, конечно, договорился с работодателем, что будет уходить пораньше, но это максимум в 7:40, потому очень спешить он будет уже на транспорте. Вроде как недалеко от кафе есть автобусная остановка. Вот завтра Шастун и попробует добраться до лицея на автобусе.
Ребята гуляли почти до вечера.
Действительно сдружились. Обменялись номерами и аккаунтами в соцсетях. Узнали достаточно друг о друге. Дима ещё и порассказывал Шастуну о школе, классе, учителях.
На часах было пять вечера. Ребята расстались около часа назад, а Шастун так и не пошёл домой, все ещё гуляя возле него с пакетом учебников и сигаретой в зубах. Вот уже пятая Philip Morris остаётся выкуренной, ведь Антон жаждал этого весь день. Всё никак подходящего момента не находилось. Перед новым другом пока не хотелось показывать свою вредную привычку. Может быть, позже.
Наконец, подросток остановился, не вытащив шестую сигарету, а оставив всю пачку в кармане рюкзака. Он решил пройти ещё круг возле дома, чтобы хоть немного выветрить едкий
запах табака. Уж очень не хотелось ему прийти завтра в школу с синяками. Да, родители вспоминали о парне только тогда, когда им что-то не нравилось. Это могло быть поведение как в школе, так и дома, какие-то случайные действия, жесты, слова, курение или выпивка и всё остальное, — всё, к чему они захотят придраться. Антон привык, но не привыкла его новая школа, показательный лицей. На работе тоже ещё ни разу не доводилось никому увидеть его с синяками на лице, потому что переехала семья недавно, и работает Шастун недолго. Ну ничего, всё успеется… А Антон уже несказанно рад, что после недавнего инцидента с отцом ещё в Воронеже, когда происходил переезд, и Андрей хорошенько приложился не только к лицу, но и к животу, к рёбрам, к ногам
мальчишки, ушибы кое-как прошли.
В общем, пройдя ещё кружок возле массивной новостройки и закинув в рот мятную жвачку, Антон всё же открыл дверь в подъезд. «А, нет! Ты не в Воронеже, дорогой. Парадная. Это парадная. Просто прими это, Шастун», — усмехнулся у себя в голове Антон.
И всё же он поднялся по ступенькам с грузом учебников на седьмой этаж, проигнорировав существование лифта в высотке и лёгких, которые почти вылезли наружу, открыл дверь своим ключом, очень тихо разулся, вслушиваясь в радостные речи родителей в сторону маленькой сестры на кухне. «Празднуют. Отлично. Он выпил», — подумал Антон, ставя белые кроссовки в обувницу.
— Тоша! — вдруг сзади на парня налетела Полина. Антон ярко
улыбнулся, стаскивая девочку со спины на руки. Она крепко обняла брата.
— Как дела, принцесса? Как день? Понравилось в школе? — чуть хриплым голосом задавал вопросы Антон.
— Очень! — искренне засмеялась девочка.
— Супер! — ответил мальчишка и поцеловал сестру в щёку.
— Пойдем с нами? Там торт! — предложила Полина, кивая в сторону кухни, что была за гостиной.
— Нет, Цветочек. Я не могу, — как-то грустно улыбнулся Шастун, опуская девчушку на пол, сам при этом опираясь на колени и поправляя на ней яркую юбочку.
— Ну почему-у-у? — расстроенно спросила она.
— Мне скоро нужно будет бежать.
— Жалко… — обиженно и так по-
детски выпятила нижнюю губу Полина.
— Ну не расстра-а-аивайся, — улыбчиво протянул Антон. — У меня для тебя есть подарок, — уже шёпотом сказал он, держа девочку за плечи.
— Подарок?! — оживилась та. Антон лишь кивнул, взял в одну руку мешок с книжками, а во вторую — ручку сестры и, преодолев расстояние до своей комнаты в два шага, зашёл туда вместе с ней, заперев дверь. Полина осталась стоять у закрытой двери в тёмной комнате брата, а он уже в свою очередь, оставив на столе учебники, начал что-то искать в ящике. В следующую секунду парень выудил оттуда небольшую коробочку, помещающуюся ему в ладонь и подошёл к сестре.
— Тебе же родители подарили телефон, да? — спросил Антон, и
Полина кивнула. — А я тебе дарю умные часы. По ним будешь следить за временем. И если ты захочешь со мной связаться, то можешь просто сказать «Позвони Антону». Поняла? — медленно объяснял парень, распаковывая детский гаджет. Девочка лишь кивала и стояла в ожидании, когда Антон на коленях освобождал маленькие розовые часики из очередного защитного пакета. Наконец, часы остались в своем первозданном виде.
— Давай ручку, — ласково попросил парень, и Полина протянула ему левую. Антон ловко зацепил на ней часы, несколько раз спросил, удобно ли, и только потом подробно разъяснил, как они работают.
— Спасибо, Тош! — радостно улыбнулась девочка. — Мне очень нравится!
— Я рад, — в ответ растянулся в улыбке Антон и крепко и ласково обнял сестрёнку.
— Знаешь, у меня для тебя тоже подарок есть, — прошептала она на ухо брату.
— Правда? — не расцепляя объятий, спросил парень тоже шёпотом.
— Я сейчас… — бросила Полина и тихо убежала к себе в комнату. Антон так и остался сидеть на коленях и нежно, даже как-то вымученно улыбаться. В комнату буквально через полминуты вернулась Полина, зажав что-то в своём маленьком кулачке. Она подошла ближе и протянула раскрытую ладошку Антону, а в ней лежал бело-оранжевый браслет-фенечка.
— Это мне? — аккуратно беря в руки плетённое изделие, спросил парень.
— Угу, — улыбнулась она. Антон вмиг
нацепил на себя новый браслет, который просто никак не вписывался в его чёрные и коричневые кожаные и плетёные, где-то металлические браслеты на левой руке, но ему нравилось это. Парень просто заворожённо около десяти секунд смотрел на своё запястье, пополнившееся новым украшением.
— Поль, спасибо тебе. Это мой самый лучший подарок. Честно, — благодарно улыбнулся Антон сестре и та тоже расплылась в довольной улыбке, снова обняв брата. «Она сама его сделала для меня. Старалась. Я всего лишь купил, пусть и продумывая идею подарка, а она делала его сама, совершенно не умея раньше, — только и думал Антон, поглаживая сестру по спине.»
— Давай договоримся, — отлипнув
друг от друга, начал Шастун. — Я никогда не буду снимать твой браслет, а ты всегда будешь держать эти часы при себе, чтобы я тебя не терял, хорошо?
— Хорошо, — не задумываясь, кивнула Полина. Но почему он должен её потерять? До этого же не терял…
— Вот и ладненько, — уже весело улыбнулся Антон, вставая на ноги. — Ну, иди тогда к маме с папой.
— Тош… — смущённо начала Полина, опустив глазки. — У меня есть ещё один такой же браслетик, только меньше… Вот, — и она раскрыла маленькую ладошку, где действительно лежал такой же плетённый бело-оранжевый браслет, только почти вдвое меньше. Антон замер.
— Ты… хочешь, чтобы мы вместе их носили? — прошептал подросток, снова
бесконтрольно опускаясь перед сестрой на колени. Девочка лишь кивнула. — Давай, — только и сказал Шастун и помог надеть ей фенечку на ту же руку, где были часы. — Теперь мы точно всегда будем вместе… — еле слышно сказал он куда-то себе в плечо. И он не знал для кого это сказал: то ли для сестры, то ли для себя…
— Будем вместе носить? — робко, но с чистой, детской улыбкой спросила Полина.
— Да. Да. Отличная идея, Поль. Ты молодец, — закивал Шастун, прикусывая не успевающую затянуться от прошлых разов, губу. — Иди… Иди к маме с папой. Они… наверняка тебя очень… ждут. Наверняка тебя очень ждут, — с запинками проговорил подросток, поднимаясь на ноги и открывая дверь.
— Угу, — кивнула девочка и вышла из комнаты. Антон закрылся и сразу же устало плюхнулся на кровать.
Сегодня был достаточно насыщенный день, наполненный новыми знакомствами. И было достаточно много приятного и интересного: новые друзья, которые действительно теперь друзья, новые одноклассники, которые в принципе кажутся доброжелательными и новый учитель, который… какой-то необычный. Уж слишком он молод, умён, красив, интересен как для среднестатистического учителя страны. С этими мыслями он и уснул.
***Ровно в 21:20 прозвонил будильник.
— Мда… Я даже выспался. Успех, — вслух сказал парень, поднимаясь с
кровати. Сборы на работу заняли немного времени. Он первым делом заглянул в беседу класса, куда его совсем недавно добавили, посмотрел на расписание, которое оказалось не очень приятным для него, ну разве «Алгебра. Физика. Биология. Физкультура. Литература» может внушать доверие одиннадцатикласснику? Разве что литература и физкультура радовали парня. Антон быстро разобрался с новыми учебниками, закинул нужные в свой любимый непримечательный чёрный рюкзак, разбавив несколькими тетрадями и ручкой с карандашом, туда же, на дно забросил пару банок бодрящего энергетика, пачку новых сигарет, упаковку мятной жвачки, а сверху утромбовал портативной зарядкой и спортивной формой, то есть футболкой и шортами. Застегнув молнию на рюкзаке, Шастун освободился от ненавистной белой рубашки, на которую всё же умудрился поставить пятно в кафе. Взамен ей нацепил на себя объёмную тёмно-синюю толстовку с капюшоном.
Закинув лямку рюкзака на плечо, запустив пятерню в непослушные волосы, а затем накинув на голову капюшон, он очень тихо, почти бесшумно выбрался из комнаты, запрыгнул в кроссовки и выскочил из квартиры, тихо хлопнув дверью. Но этого не должно было быть слышно, так как мать парня эмоционально разговаривала с кем-то по телефону, отец, по-видимому, смотрел какие-то новости, а маленькая сестра, скорее всего, уже спала. Да, Антон успел краем глаза увидеть эту обстановку в зале, пока выходил.
Он выдохнул, вызвал лифт, отправился вниз, попутно вытаскивая из кармана джинсов пачку сигарет, ведь путь предстоял нормальный такой, а курить хотелось очень. Привычка. Потому, только выйдя из подъезда, он вытащил длинными пальцами желанную сигарету, поджёг и сладко затянулся, не взирая на прохожих, которые так и сновали туда-сюда по по сути безлюдной улице. Но это вечер. Так должно быть, наверное…
«Нервы» в наушниках, дым в лёгких, пасмурный, тёмный вечер — всё успокаивало Антона, заступающего в ночную смену в маленьком кафе. Он уже брался за вторую сигарету, как вдруг, телефон подал признаки жизни: новые сообщения.
Димка Позов
Что делаешь? Живой после сегодняшнего дня?
21:42
Тоха ШастДа норм всё. На работу иду. А ты чё? Как? 21:43Димка Позов
А, точно. ЗабылX‍♂️
21:44
Тоха ШастДа ничего. Так что делаешь-то?21:44Димка Позов
Не поверишь, только закончил разговаривать с какой-то троюродной
бабушкой, которая изъявила желание поздравить меня с началом учебного года.
21:45
Тоха ШастНу что сказать…Лох тыXX21:46Димка Позов
Иди ты…X
21:46
Тоха ШастЭто и делаюX21:47Димка Позов
А у тебя во сколько смена-то начинается?
21:48
Тоха ШастВ десять21:49Димка Позов
И до восьми… жутьX
21:49
Тоха ШастДа не, условия хорошие, коллектив, зп тоже норм. Начальство пораньше отпускает. Так что…X21:51Димка Позов
Да уж… ладно
21:52
Тоха ШастНу ладно, Димон, до связи. Уже подхожу к кафешке. Ну пиши, если что. 21:53Димка Позов
Ага, давай. Удачи.
21:54
На этом, вроде как, переписка завершилась. Антон прямо у входа в уютное кафе со светящейся жёлтым приглушённым светом вывеской «Онегин» поднял голову, в последний раз выдыхая сизый дым в небо, ухмыльнулся названию. Да, оно ему понравилось сразу. «Очень… по-Питерски» — первое, что появилось в голове парня, увидев его.
Сейчас же он затушил кончившуюся
уже, кстати, третью за время пути до работы Philip Morris, бросил её в урну, закинул в рот две подушечки мятной жвачки из кармана и зашёл в кафе, которое встретило его аппетитными запахами, приглушённой приятной музыкой и ненавязчивым звоном колокольчиков, бьющихся друг о друга над дверьми и уведомляющих о приходе клиента. В зале сидело около десяти человек за столиками, двое находились у небольшой стойки.
Антон напрямую дошёл до барной стойки, где уже с подносом стояла Вика — миниатюрная светловолосая студентка-официантка, работающая в этом заведении вот уже два года.
— Привет! — улыбнулся Шастун.
— Привет, Антон, — в ответ улыбнулась девушка, поправляя на себе рабочую форму.
— Здаров! — теперь уже попривествовал он бармена Александра, как гласил его бейджик. Темноволосый высокий парень, тоже студент и тоже работает здесь чуть больше полутора лет.
— Здарова! — ответил он, пожимая бренчащую украшениями руку Шастуна.
— Так, я мигом переодеваться! — бросил он, уже забегая в служебное помещение, что представляло собой небольшую каморку с парочкой железных шкафчиков, обычными офисными стульями и одним столом. Антон в мгновение стянул с себя толстовку и надел униформу из шкафчика. Она представляла собой бежевую рубашку и фартук от пояса. И ровно в 22:02 он уже оказался в зале в полной готовности к работе.
Смена была на сложность средняя.
Посетители были часто, а в один момент и много, но иногда и за полчаса никто так и не приходил, потому этой троице, заступившей в привычную им ночную смену, приходилось развлекать друг друга и дозами пить кофе, чтобы только не уснуть.
Примерно с пяти утра клиентов стало больше. Все брали кофе с собой и уходили, кто-то заказывал ещё что-то вроде булочки, круассана или кекса, а вот после семи уже многие оставались за столиками, беря еду с кухни.