Дыхание/Дарьета, Давета🫀

6.

Были ли вы когда-нибудь знакомы с такими людьми, которые одним своим присутствием могли вызывать такие приятные, искренние чувства, с ними хочется просто вечно смеяться и придумывать глупые шутки; Маша была в точности такой.

Найти для неё нового друга легче, чем пальцы на руках пересчитать.

На харизму и безграничную задорность не могла, не клюнуть Токарова, так она удивлялась при виде таких людей, будто это просто невозможно, но опаску она откинула подальше, разум конкретно затуманился. Смотреть в будущее она не стала, так же как и масштабно надеяться на что то, всё же с прошлым знакомством больно сильно погорячилась.
Смех эхом по коридорам распространялся из палаты под номером «37»: это теперь одна из проблемных палат для работников стационара, всё же медицинские учреждения не любят шум, особенно пациенты, которые находятся в возрасте, но это, почему то никак не волновало парочку приятельниц, они просто на ходу создавали темы для разговора, а ведь всему виной севший телефон. Тут как назло дверь вновь открылась, «опять злые медсестры», взбрело им в голову. Но нет, из входного проёма вышла та, чьего прихода Света конкретно не ожидала.

Высокий, тощий силуэт, кожа бледная как побелка, а на лице ничто иное, как брезгливость. Она появилась слишком внезапно, радостное лицо переменилось на удивление, а со лба ледяной пот стекает, Маша не поняла столь резкого шока в глазах блондинки, обернувшись, перед ней стояла обычная девушка, может быть даже её возраста, но всё равно; что то тут не так.

—кто это? — с лету возмущённо спрашивает, а Света ничего и ответить не может, слова в горле комом встали.

—это кто нахуй? — голос повысился на пол тонна, в ответ опять тишина, что сильно начинает вымораживать до скали в зубах. —Света, что происходит? — глаза Маши забегали, было жутко смотреть на обомлевшее лицо соратницы, да что уж там, от одного проедающего словно насквозь взгляда незнакомой для Романовой особы, было не по себе. Всё это выглядело как дешевая мелодрама, которая постепенно, перерастала в ужас.

—ты не прихуела ли впускать сюда кого вздумается? Ещё и сажать блять на мою кровать. — глаза наливались кровью, а ладони сжимались всё сильнее. Она посмотрела в эти яркие, беззащитные глаза и хотела, чтоб они потухли, да так, чтоб надолго запомнилось.

«мне конец»:вот, что точно поняла Токарова.

Бежать уже некуда, никто её не спасёт, а за себя постоять она должна.
—а ты где была всё это время? С чего бы тебя начало волновать кто сидит на твоей кровати? — встав на пол, подходила ближе и понимала, что получит в хайло за такие слова.