Темная Охота

II

Ночью не становится легче. Солнце не покидает металл и камень нагретых стен, дома и укрытия. Если вокруг холодно, это уже не Сеета, не золотой город мераденского юга. А здесь именно что холодно.

Холодно, мокро, трудно пошевелиться. Стоит двинуться, мерзко чавкают влажные слипшиеся комья волос – эта вода, эта жижа под лицом и головой, это же собственная кровь, остывшая, и так, так много.

Много.

Голова кружится, трудно собраться с мыслями. Здесь только песчано-землистый ледяной пол, здесь темно, как не бывает в бликующем городе. Спина упирается в каменную стену и шаткие ножки деревянного стула, чей брат-стол неподалеку отзывается стучащим покачиванием на мельчайшее движение. Шатается мутная бутылка и грязная тарелка, что-то катится и падает рядом.

Надкушенное яблоко.

Сэл моргнула. Попыталась подняться, но все тело отдалось болью. Сквозь дымку она видела, как расплываются по коже алые синяки. Будь проклята эта полукровная болезнь.

Здесь слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то ее глазами. Суран бы увидел больше, это точно, но Сурана здесь нет. Но есть трупы.

Эти трупы черные, они дымились до сих пор. От травмы звенело в ушах, звуков было не уловить, но отчего-то казалось, что дымятся эти трупы с шипением, как масло на раскаленной сковородке. Она никогда не видела этих существ ранее, костлявые фигуры из тьмы и теней, с костистыми локтями и острыми пальцами длинных кистей. Искаженные фигуры, почти как тени по углам комнаты поздними вечерами. Те самые тени, от вида которых в детстве хотелось звать маму и включать свет, но мама бы не пришла.

Голова взорвалась болью от ощущения сотрясающейся земли. Кто-то паническими шагами сбегал по лестнице, тяжелые ботинки скользили по влажноватой от крови и черного ихора поверхности. Вот кто-то упал, не удержав равновесия, прямо рядом с Сэл, бледные руки в последний момент уперлись в пол.

Женские руки. И они в крови.

Девушка перед ней дернулась на звук — и отшатнулась в испуге. Будто бы только сейчас она поняла, что не единственная осталась в живых. Почти сразу она дернулась обратно, чтобы помочь. И снова – нет, суетливо-лихорадочно назад, поспешно вытерла испачканные кровью и гнилью руки о некогда светлую ткань плаща, и только тогда коснулась Сэл, помогая подняться. Она что-то говорила, но видно только, как шевелились ее губы, потому что этот гул в голове не переглушить.