Темная Охота

V

Стража одарила их отнюдь не добрыми взглядами, но то ли запах и кровь тому виной, то ли они и правда поверили Сэлейлин, однако в город их впустили. Сеета не была самым большим из мераденских полисов, но от ворот до квартиры все равно нужно было идти несколько кварталов. К счастью, ночная темнота скрывала девушек от посторонних взглядов. Конечно, едва ли один мужчина и вправду решится бегать по городу со своими ищейками на глазах у весьма агрессивной стражи города, но помогать ему, собирая свидетелей, совсем не хотелось. Их и так легко опознать. Сэл легко опознать — не так уж и много в городе голубоволосых коротко стриженых полукровок пиллори-анш. Даже без этого Сэл выделялась — высокая, широкоплечая, совершенно плоская, в цветных и чересчур висящих на теле одеждах. Некрасивая, нескладная.

Это никогда ее не беспокоило. Ну, может быть, в детстве.

Им повезло, и никто из соседей не увидел, как Сэл привела домой израненную и вооруженную даева.

— Располагайся. Отмоемся, хотя бы отдохнем, а там... — Сэл запнулась, понимая, что не знает, что говорить. Шей, к счастью, поняла ее и без этого.

— ... решим, что делать. Да.

Шей смотрелась неуместной, как кусочек льда на раскаленных улицах. Она будто пыталась казаться меньше, сутулясь, прибрав руки к себе, оглядываясь из-под прядей грязных волос. В этом освещении она казалась призраком с запавшими тенями, слишком заметными на широкой линии челюсти и впалых щеках под широкими скулами.

— Все, что угодно, за ванну и мыло.

Она отдавала себе отчет, что от них несло. Никому не понадобятся сверхъестественные ищейки, чтобы отыскать таких беглянок, и она явно не привыкла к тому, чтобы днями и ночами купаться в грязи.

— Давай покажу.

Сэл открыла дверь в ванную. Вот где хранилась значительная часть ее богатства — баночки с запахами, масла, крема, шампуни и множество косметики с самыми разными ароматами. Шей заинтересовалась, открывая и нюхая некоторые.

Сэл сама не осознавала, как рассматривает свою гостью. Такая нетипичная для нежных даева, с этим шрамом на щеке и грубыми руками солдата. Хвостик иссиня-черных волос, давно нестриженых, достигал лопаток. Тонкая, словно полупрозрачная кожа. И эти глаза... ключевая вода, прозрачно-ясные, с четким ободком.

Шей была красива, и даже грязная некогда белая рубашка, подбитый рваный «корсет» плотной кожаной защиты на талии и рваные грязные черные штаны не портили ее воздушной красоты.

Сэл спохватилась, что пялится, но Шаэтум этого, кажется, не заметила, с прикрытыми глазами принюхиваясь к шампуню с запахом лилий и яблок. Выражение ее лица было расслабленным, будто от запаха лилий ей стало, пусть и немного, но легче на душе.

Сэл и сама безумно любила лилии — белые, как снег, тяжелые, как посмертные воспоминания. Лилии и яблоки.

— Я... эээ, оставлю тебя, — Сэл не поняла, почему вдруг осипла. Прежде, чем Шей сказала бы что-то, она вышла и закрыла дверь в ванную.

Следовало срочно выбросить эту дурацкую одежду. Сееттанская мода на открытые животы сыграла с Сэл дурную шутку, потому что теперь по ее животу расплывалось жуткое алое пятно. Она содрала три кожаных ремешка с правой руки, расстегнула корсет и скинула сапоги. Оставалось отмыться и... глупо, но снова поспать. От кровопотери и бега у нее совсем не было сил.

Раздался звук открываемой двери ванной. С мокрыми волосами, закутанная в чужую одежду, Шей упала на кровать, как свинцовая статуя, сбитая с пьедестала.

— Напомни мне... что я перед тобой в долгу.

— Никакого долга. В таких ситуациях никто никому не должен, — Сэл поняла, что звучит строго. Она всегда казалась всем слишком суровой, как говорили соседи и знакомые — Я бы помогла тебе в любой ситуации. Верю, что и ты мне.

Шей слабо улыбнулась. У нее явно слипались глаза. Не дожидаясь ответа, Сэл ушла в ванную.

Когда она вернулась, Шей уже спала.