Заложник собственной судьбы

Глава 1.1.5. Торжественный приём

Серый дым клубился над Ирийданом. Война уже достигла точки невозврата, конфликт получил добрую порцию эскалации после действия армии Дивийграда на нейтральной территории. Королеву не мог не радовать долгожданный приход иноземцев, ведь все её действия были на это направленны.
- Моя госпожа, ни в коем разе не хочу оспорить ваше великое решение, но не слишком ли импульсивно вы сейчас поступаете? – этот разговор был абсолютно приватным, потому как в карете кроме королевы с её правой рукой никто не сидел, а шум топота копыт и колесницы заглушал для снаружи идущих все звуки.
- Ваал, ты и сам знаешь значение этой войны для меня лично. А ещё ты, как человек в должности верховного понтифика, должен так же знать значение этой войны для нашей веры. Мне не нужны подрывные мысли вроде той, что ты только что изрёк. Я полна решимости довести дело до конца. Кто, если не я, будет мстить за убийство моей же родни?
- Слушаю и повинуюсь, моя госпожа. От лица Папы заявляю, что церковь будет оказывать вам всестороннюю поддержку до окончания этой Священной войны.
Вскоре после этого диалога карета остановилась. Лошади принялись ржать, но в этот раз как-то особенно. Было ощущение, что они не уверены в победе настолько, насколько в ней уверена королева. Впрочем, успокоить их удалось достаточно быстро и вот уже властительница поднималась по битым ступеням городской стены, чтобы осмотреть масштаб сражения.
Всё оказалось на удивление спокойно. Дым, что был виден издалека оказался дымом костров от вражеских лагерей. Иноземцы достаточно быстро обосновались на новом месте, по словам главы гарнизона они даже не пытались брать штурмом стену. Это выглядело крайне подозрительно.
Ждать вражеского гонца долго не пришлось, отправлен он был, как только дозорные на осадных башнях заприметили королеву, стоящую над главными вратами. Неприметный, достаточно молодой, на солидно украшенном коне посланник стремительно приближался к месту своего назначения. Немного поодаль от него быстрым шагом двигалась группа вооружённых солдат. К сему часу они уже стояли на пороге.
- И как прикажете это понимать? По какой такой причине я выхожу из собственного замка что бы полюбоваться своими прелестными владениями, а вижу лишь чёрные, словно стадо вороных кобыл, клубы дыма от ваших позорных костров? – без какого-либо такта выпалила королева.
На лице посла тут же образовалась неприкрытая гримаса с явно читающейся смесью ребяческой нахальной наглости и уверенности, которой позавидовал бы дворянин. Более он походил теперь своим лицом на дряхлого старика, нежели на доброго молодца.
- Ваше высочество королева Дивийграда и прилегающих к нему территорий Жанна… - склонившись в безобразном поклоне неторопливо начал гонец.
- Оставь прелюдия для своего господина, жалкий мальчишка, и не смей называть моего имени при мне пока я лично не дам на то своего согласия, - вновь бестактно, перебив монолог, произнесла властительница. – Я готова выслушать твои требования, а выполнить лишь те, что меня устроят. На том наш разговор окончится.
- Отлично, тогда я требую впустить меня и моих солдат дабы обсудить разрешение назревающего конфликта.
- Ты пересечёшь зону врат один, а своё войско оставишь позади за открытыми дверьми на время переговоров.
- Этого будет более чем достаточно, её высочество королева очень благоразумна, - после этих слов посол повернулся и достаточно заметно отдал конкретный приказ одному из бойцов. Тот выдвинулся назад по дороге.
Королева еле заметно оскалилась и, эффектно махнув платьем, развернулась.

Встреча производилась по оговорённым условиям. Не смотря на угрозу жизни от бойцов с арбалетами на стене, солдаты врага устроились у подножья открытых ворот с достаточным для себя комфортом: кто-то от скуки ходил из стороны в сторону, кто-то болтал на разные будничные темы, ну а кто-то просто улёгся на землю. Однако одно единственное их объединяло – каждый время от времени посматривал в сторону своего лагеря. В палате для переговоров всё было так же мирно. Диалог доверенного парламентёра с вражеским гонцом проходил в присутствии королевы и стоящим за ней Папой церкви, который то и дело шептал что-то своей госпоже и поглядывал на стоящих у палаты гвардейцев. Время шло, и встреча близилась к своему логическому завершению.

- Таким образом, мы предлагаем вам без войны уступить нам вот эту часть земли, - молодой, но уже столь талантливый парень указал на положение новых границ Тиунсё поданной указкой.
- С вашего позволения мы обсудим и решим этот вопрос, но нам потребуется на это времени не меньше суток, - разнервничавшийся к концу разговора парламентёр, до сего таким не бывавший никогда, ответил ровно из последних сил.
- Могу дать вам времени лишь до конца сегодняшнего дня, - с лихим задором предложил юный парламентёр. После всего он встал первым, объявил переговоры завершёнными и вышел из палаты.
Доверенное лицо королевы отрицательно помотало головой:
- За всю свою карьеру не слышал ничего подобного. Такую армию не приводят лишь для того, чтобы обсудить смещение границы одного государства на нейтральной территории.
- К оружию! Братство вас не забудет! – послышалось снаружи от того самого гонца. Теперь он уже был бравым полководцем, несущимся прямиком в город со своими солдатами.
- Королева, они наступают! – доложил появившийся в проходе шатра дозорный со стены. Это был самый насыщенный в его жизни день. Как вдруг ему в плечо прилетел арбалетный болт, солдат упал на колени держась за опору палатки у входа. – Вам нужно отступить, без вас мы пропадём, - сквозь стиснутые от боли зубы сказал он.
Королеву подвели к карете и увезли из города. Лишь проводив королевский кортеж взглядом дозорный упал и остался лежать на поле брани без капли сознания.
Вражеский полководец же взобрался на прискакавшего к нему коня, повязал на голову белую повязку и вновь дал команду своим бойцам. Стоящие у открытых ворот солдаты оперативно проскочили в проход. Вход за ними был быстро заслонён спущенной металлической решёткой. Остальная армия была уже на расстоянии арбалетного выстрела от стены. Стрелки со стены расправлялись с захватчиками внутри, главнокомандующий быстро реагировал на смену обстановки, эффективно распоряжался своими ресурсами, но слишком поздно заметил град стрел со стороны вражеского лагеря. Он успел лишь прикрыться баклером, когда свистящие снаряды настигли его и солдат под его руководством. Оставшиеся в живых враги внутри города оседлав коней во главе со своим полководцем выдвинулись вслед за королевской каретой. Бездыханные тела умерших на стене солдат напоминали теперь спящих ежей – это последняя мысль, пришедшая в голову главнокомандующему перед смертью, близилась вторая волна стрел. Разломившийся надвое баклер лежал вне досягаемости столь живучего человека, раны на ногах и руке уже не беспокоили, лишь менее обильно кровоточили. Ещё несколько солдат со стены были добиты вторым градом стрел, главнокомандующий не стал исключением, из его сумки выкатилась увенчанная полудрагоценными камнями с позолотой подзорная труба, треснувшая от непрямого попадания стрелы. Битва была проиграна.

Несущуюся по улицам города карету нагоняла группа воинов на лошадях во главе с тем самым мальцом в белой повязке. Процессия приближалась к внутреннему гарнизону. Гвардейцам в подчинении у королевы был отдан приказ развернуться и остановить лошадей, с чем алебардщики справились отменно. Карета проскочила через гарнизон оставив сражение на остальных. Лошади быстро сдали, не решившись идти прямиком на выставленные пики алебард, в отличие от личного коня бесстрашного мальчишки-полководца. Он направил его прямиком в строй гвардейцев. И потерпел неудачу. Рьяный конь не смог перепрыгнуть второй ряд пик, что был выше, и упал замертво. От твёрдого приземления наездник слетел с седла и свернул шею из-за неудачного приземления. Картина отвращала своей противоестественностью. Ещё трое наездников развернулись и свалились, пристреленные болтами с гарнизона.

Оставшееся за стеной войско тем временем отступало.