Встречаясь со странной городской легендой[Быстрая трансмиграция] {30-127}

56 глава. Изумительный аромат костей.

Уставившись на монстра в бинтах, у которого руки были по локоть в крови, Яо Е уже представил, как с его плеч летит голова. Он не хотел умирать.

Словно сумасшедший, он брыкался ногами, пытаясь выбраться.

Но он совсем слабенький, к тому же его изрядно израненные руки скованы наручниками, так что у него никаких шансов выбраться. От бесполезного барахтанья кровотечение из ран только усилилось.

— Нет! Нет! *хнык…* я не хочу умирать… прошу… — Яо Е рыдал во всю глотку. Его горло уже чуть не дымилось от сухости.

Тем временем человек в бинтах по-прежнему безмолвно стоял.

Судя по всему, он просто наблюдал за Яо Е.

В конце концов, он протянул руку и хотел очень нежно и осторожно прикоснуться.

Глаза Яо Е расширились от страха, а сам юноша вжался в дерево, когда заметил, что перебинтованный монстр хотел дотронуться до него.

— А-А-А-А-А!!! — закрыв глаза, Яо Е закричал, что есть мочи, по его щекам текли слезы, а мокрые волосы прилипли к лицу.

Он обречен, его убьют!

Его также жестоко разорвут на части, как ту воронью пасть! Сначала размозжит голову, а после вырвет ему позвоночник!

Яо Е трясся, словно осиновый лист. Каждый сантиметр его кожи противился прикосновению мужчины.

Он еще столько всего не сделал! У него же еще вся жизнь впереди! Он ни разу не влюблялся, не был хорошим сыном, не успел полностью насладиться жизнью…

Он много о чем сожалел. Почему он не послушал свою бабушку? Он же как-то терпел девять лет, мог и еще несколько часов подождать и сесть на лайнер после полуночи!

И… зачем он спас этих людей? Лучше было оставить этих неблагодарных ублюдков одних!

Почему… почему именно ему суждено умереть?

Яо Е вспомнил исчезающие в гуще леса спины этих тварей, и его гнев достиг своего апогея.

В душе он проклинал каждого. Когда он умрет, он обязательно станет злым духом и отомстит им! Убьет всех этих людишек с волчьими сердцами и собачьими легким!

Чем больше Яо Е раздумывал, тем сильнее злился, но больше всего его убивало собственное бессилие.