50 дней до моего спасения.

25 день. Кошмар.

      Почему так темно и холодно? Почему у меня на глазах повязка, на руках наручники, а из одежды только нижнее белье? Что вообще происходит? Мне страшно. Я сжалась, насколько мне позволяли наручники и услышала до боли знакомый голос:
     
      — Зайчонок, ну чего ты? Мы не сделаем тебе больно, — прошептал мне в одно ухо Арсений.
     
      — Не бойся, котик, тебе понравится, — прошептал в другое ухо голос, который я долго пыталась забыть.

     
      — Что вы де… — Меня прервали поцелуем. Но не таким поцелуем, который был вчера вечером, а требовательным и властным. Я понимала, что это был Арс, но хотела поскорее оторваться от него.
     
      За время этого поцелуя меня положили на холодный пол. Гоша сел на мои бедра, а Арсений, оторвавшись от моих губ, прошептал «Прости». Не успела я понять, зачем он это сказал, почувствовала резкую боль из-за которой… проснулась.
     
     
***

     
      Я еще никогда раньше не просыпалась с криками. Это было что-то новенькое для меня. А еще мне давно не снились сны, тем более такие. И мне реально страшно. Что вообще за сны такие? Что у меня с головой? Мне определенно надо к врачу. Но сначала в душ.
     
      Как бы я ни старалась смыть этот сон из памяти, он там засел надолго. После такого нужного, но такого бесполезного, душа я пошла на кухню. За столом спокойно сидела Юля и ела овсянку.
     
      — Привет, Ника, — проглотив эту противную, как по мне, кашу, сказала моя сестра, — Ты утром кричала. Что случилось?
     
      — Ничего, — садясь рядом, сказала я, — просто кошмар приснился. А где мама?
     
      — Мама пошла к тете Оле, которая живет на третьем этаже, — опять набирая полную ложку каши, сказала Юля. Потом она поднесла эту ложку ко мне. — Овсянка, Мисс! — звонко крикнула она и засмеялась, и я вслед за ней. Выбора у меня не было и я съела кашу.
     
      — Странно. Почему овсянка вкусная? — я очень сильно удивилась, смотря в тарелку Юли.
     
      — Она всегда была вкусная, — обиженно заявила Юля, пиная меня под столом.
     
      — Ну так ты ее любишь, а я нет, — сказала я и встала, чтобы себе наложить этой странно-вкусной каши.
     
      Я думала, что вся фишка вкусной овсянки — тарелка Юли, но нет. Овсянка сегодня сама по себе вкусная. Я не заметила, как съела всю тарелку. Возможно, я бы съела и вторую, но мне надо было собираться в школу. Я же талантливая девочка и могу опоздать ко второму уроку. Быстро надев футболку, джинсы, кеды и кофту, я вышла на улицу. Пока погода хорошая (что очень странно), — надо гулять. Но в тишине гулять скучно. Я позвонила Сереге с надеждой, что он не спит. Но или наоборот. А что, они с Диманом меня разбудили, когда я болела, я это помню. Самое время отомстить. Примерно через пять гудков мне ответили:
     
      — Ника, ты откуда рухнула, что так рано звонишь? — заспанный, но уже очень злой голос Матвиенко меня порадовал.
     
      — А это месть. Если Поз заболеет, я ему тоже в такую рань позвоню, если не раньше, — я улыбалась, пока это все говорила. И мне все равно, что улыбку не видел Серега.
     
      — Вот ты мне ради этого позвонила, да? — по звуку было понятно, что Матвиенко встал с кровати.
     
      — Нет. Я позвонила, потому что мне скучно идти в школу.
     
      — Ну, ты и скотина, Лебедева! Мне-то спать было ни хрена не скучно.
     
      — Ой, да ладно тебе! Ты сейчас чуть-чуть со мной поговоришь и обратно ляжешь спать.
     
      — Ну, ладно. Давай поговорим.
     
      — Давай, — я опять улыбнулась, — Как здоровье?
     
      — Просто зашибись. Как будто три дня назад похоронили.
     
      — Ладно, как здоровье, зомбяра?
     
      — Для зомбяры, супер. А у вас как дела?
     
      — Да все нормально. Поз за тебя очень волнуется. Вчера даже в столовую не пошел. Вот это серьезно.
     
      — Ого. Что это он так?
     
      — Сказал, что без тебя ему там делать нечего.
     
      — Это что, он меня считает свиньей? — разозлено прокричал мне прямо в ухо Матвиенко.
     
      — В смысле? Почему?
     
      — Я че, жру много, что ли?
     
      — Ай, блять! — крикнула я запнувшись об камень.
     
      — Что такое?
     
      — Кто придумал эти камни?! — обиженно крикнула я.
     
      — Что, опять чуть не упала?
     
      — Браво! Пятьсот очков достается Сергею Матвиенко из Санкт-Петербурга! — прокричала я с сарказмом.
     
      — Боже, как приятно! — фальшиво радостно ответил Серега, — Так что там со столовой. Я что, много ем?
     
      — Да нет. Диме просто скучно без тебя. Он, кажется, даже себя винит в том, что ты заболел.
     
      — Да он-то тут причем? Не он же дождь устроил.
     
      — Ну ты же к нему бежал под дождем…
     
      — Зато как это было охренительно, ты не представляешь!