50 дней до моего спасения.

22 день. После желания.

      Для меня обычно каждое утро ужасное. Это утро не такое. Оно в разы хуже. И это не из-за того, что я не выспалась, на удобной бабушкиной кровати это невозможно. Это из-за Арса. Точнее из-за того, что я дура. Могла же сама догадаться, что ничего хорошего не выйдет. Только себе хуже сделала. Я пошла в душ, где посекундно вспомнила вчерашний вечер. Блять, гребаное желание! Я же могла сказать, что призналась и забить на это. Но нет же. Я думала, что мне станет легче. На что я надеялась, что я признаюсь и Арсений мне ответит взаимностью? Мы поцелуемся и уедем в закат? Не слишком много хочешь, Никуша?

     
      На последний вопрос ответ я так и не нашла и пошла на кухню. Бабушка уже крутилась вокруг плиты, как юла.
     
      — Привет, бабуль, — я натянула улыбку, чтобы не выглядеть унылым говном.
     
      — Привет, моя хорошая. Садись кушать.
     
      — Спасибо, но я после вчерашнего еще год есть не буду.
     
      — Ой, да ладно тебе! Что ты там съела-то?
     
      — Ты щас говоришь, как самая настоящая бабушка.
     
      — Ну так, а кто я?
     
      — Год назад ты не хотела, чтобы мы с Юлькой так тебя называли.
     
      — Год прошел, Никуш. Ты тему не переводи. Садись и ешь. — Я сдалась и попила кофе. Аппетита не было.
     
      После своего недозавтрака я пошла в комнату одеваться. Вот если бы у бабушки была моя одежда, я бы оделась прям под настроение. Но у меня только то, в чем я пришла вчера. И поэтому я с дерьмовым настроением весь день ходила в праздничной одежде.
     
      От дома бабушки до школы ближе, чем от моего, поэтому я решила прогуляться, а может и прогулять. Я вышла на улицу и случайно посмотрела в сторону такого знакомого дома. Стало еще больнее. Хотя куда еще. Я рванула со двора быстрее гоночной машины. И планы прогулять урок провалились. Я пришла как раз ко звонку. Весь английский я смотрела в окно. Как влюбленная школьница, честное слово. Я прослушала все, что говорили, и после английского пошла на алгебру. В кабинете уже сидело полкласса. В эту половину входили Дима и Серега. Я им кинула грубое «привет» и села за свою парту.
     
      — Привет, Ника, что случилось? — Спросил Дима.
     
      — Ничего. Я твое желание исполнила, — Достаточно ли убитым голосом я это сказала, чтобы парни поняли, что получилась полная хуйня.
     
      — Он послал тебя что ли? — Видимо, достаточным.
     
      — Да нет, что ты! Я ему сказала, он охуел и я свалила.
     
      Я видела, как Дима уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но прозвенел звонок, и он вместе с Серегой ушли на свои места. Всю алгебру я рисовала Арсения. Но я не хотела его рисовать. Он сама получился. После алгебры я сразу пошла на литературу. Пока я сидела (а точнее лежала) за партой, в кабинет зашел Павел Алексеевич. Я хоть и не слушала, но самое главное для себя услышала. Арсений Сергеевич сегодня не приехал в школу. Таких совпадений не бывает. Он не приехал из-за меня. Я в этом уверена. Он не хотел меня видеть, вот и не приехал.
     
      Я не заметила, как пара началась. Более того, я не заметила, как эта пара закончилась. Просто я задумалась. Неужели Арсений из-за меня прогуливает уроки. Все бы ничего, но он учитель. И у него сегодня уроки. Хотя, он же богатый. Ему насрать на работу. Да и на меня.
     
      На паре по физике я решила отвлечься от Арса, поэтому стала заниматься. Меня спрашивали, а я правильно отвечала. Но даже не помню, что именно отвечала. Это было как во сне. Хотя для меня весь сегодняшний день — сон. После физики ко мне подошел Позов и предложил погулять. Я отказывалась, но к нам пришел Матвиенко и сказал, что мне надо освежиться. Я больше не стала сопротивляться. Нет смысла. Меня же могут на руках вынести, а если и тогда буду сопротивляться, то и в речку выкинут. Ну, или в лужу, это же мои друзья.
     
      Мы гуляли очень долго. Но время пролетело незаметно. Парни поднимали мне настроение как могли. Поз мне трижды предлагал купить мороженое, а на четвертый раз даже спрашивать не стал. Он просто купил три мороженки и одно сунул мне в руку, сказав: «Если ты его не съешь, я засуну его тебе в штаны». Я от этого искренне засмеялась, но мороженое съела. Потом мы зашли в какой-то двор, меня посадили на качели и раскачали. Дима всю прогулку смотрел на меня виноватыми глазами. Но почему?
     
      — Дим, что ты так на меня смотришь? Ты так напоминаешь собаку, которая комнату разнесла, — я озвучила свой вопрос.
     
      — Ну… — замялся Диман, — это же все из-за меня. Я заставил тебя признаться.
     
      — Ну я же могла и не признаваться. Как бы вы проверили.
     
      — Ты честная.
     
      Домой я вернулась в одиннадцать. И мне опять стало плохо. Мне стало как-то одиноко. Очень сильно одиноко. Появилось чувство, что у меня забрали все самое дорогое, закрыли в комнате и не выпускали лет пять. Даже поговорить не с кем. Я одна. Абсолютно одна. И меня уже никто не спасет.
     
     
     
Дорогой Дневник,

     
Почему я одна? Почему как бы весело мне ни было, я остаюсь одна? Почему я все порчу? Была хорошая семья — просрала. Было хорошее общение с любимым человеком — просрала. Была нормальная жизнь…

     
Почему я должна портить жизнь дорогим мне людям? Дима с Сережей вместо того чтобы ходить на свидания как настоящая пара гуляют со мной. Водятся со мной, как с ребенком. Я же такое говно. Почему они меня еще не кинули?

     
Почему в школе меня еще никто не избил? Почему же я все еще жива?

     
Еще почти месяц, но я не выдержу. Я хочу умереть прямо сейчас. Так что меня останавливает? Эта фишка в 50 дней? Так я могу прямо сейчас написать, что это все лажа и послать все на 3 всем известные буквы. Я жду лучшего? Так все лучшее я уже просрала. Чем дальше, тем хуже. Я уже просто не знаю, как жить.

     
22 день.

     
22 сентября. Ника.