только с тобой | виолетта малышенко

27 глава

Раньше я думала так – если любовь, то только к себе. Никаких постоянных подружек, а тем более невест или, упаси боже, жен.

Я хотела быть свободной как ветер. И я хотела быть счастливой в своей свободе. Но я не учла того, что однажды мне это надоест – и деньги, и слава, и сама я, и мне захочется чего-то большего, чем отношения на одну ночь или на один месяц.

Первая моя любовь, детская, была ущербной. Я полюбила девушку, которая стала обслуживать богатых стариков. Но и вторая любовь не стала взаимной и прекрасной, как показывают в сопливых фильмах, которые я всегда с удовольствием обесценивала как несовпадающие с реальностью. Я полюбила девушку, душа которой принадлежала другой. Той, которую я создала как музыкантку. Той, которой обязана была мне славой.

Ее звали Лина. Она была дочерью известного художника, к которому я однажды попала в гости, в тот день я поцеловала ее на площадке перед дверью квартиры в соленые от слез губы. На несколько лет я забыла о ее существовании. А потом увидела вместе с Риной и подумала – чем же она так хороша, что она выбрала её?

В Рине столько же дерьма, сколько во мне – мы похожи, как две тени. Как две сестры. Одно время я действительно думала, что она моя сестра! Мы были слишком сильно завязаны между собой, хоть она этого и не понимала. Слишком. Меня раздражало это и в то же время веселило.

Продюсируя еë группу, позволяя ей взбираться все выше и выше, я чувствовала себя настоящим кукольником.
Я хотела забрать Лину себе. Притворялась ей подругой, думая, что все больше и больше привязываю к себе, а на самом деле привязывалась сама. Я слишком сильно к ней привыкла за то время, пока мы общались. И я безумно хотела сделать ее своей, утерев нос Рине. У меня был шикарный план! Серьезно, шикарный. Но я связалась не с тем человеком, чтобы реализовать его, да и Рина нашла способ меня обойти. Да так ловко, что мне оставалось лишь аплодировать ей, глотая кровавые сопли.

Лина обо всем узнала и порвала со мной все связи. Я больше не была ей подругой, но и врагом не была – она просто вычеркнула меня из жизни. Так, как привыкла вычеркивать из жизни людей я.

Лина. Лина. Лина. Ее имя стало синонимом печали, проклятой безответной любви, и в то же время я произносила его с особенным трепетом, оставаясь наедине с собой. Лина. Лина. Лина. Раньше я и не думала, что имя может стать молитвой. А человек – клеткой.