Монстры, которых мы полюбили.

Глава 8

РОН

Я понял, что за свои годы я многое еще не чувствовал. Многие эмоции для меня чужды. Возможно, я бы не был таким, если бы знал и чувствовал это.

Мне не знакомо чувство уюта, спокойствия, мира, да и любовь я уже забыл после ее ухода.

Знаете ли, когда я был ребенком мне все это было так необходимо, но этого не было в моем детстве. В нем были противоположности, но я уже давно смирился, что то, что пила меня было не чем-то сладким и мягким.

Меня воспитывали в злости и ненависти. Я с самого раннего детства понимал, зачем я пришел в этот мир и моя роль в семье стала мне ясна.

Я стал жалкой копией для родителей и тем, на ком можно было выплеснуть свою боль.

Если бы мама не потеряла мою старшую сестру, я бы был просто пустым местом и ничем больше.

Но я знал и ценил в себе несколько чувств, которые я точно знал. Этому меня научила не мама и не отец.

Это было то, что текло по моим венам и чему научила жизнь. Это было то, в чем я и мое окружение могли быть уверены.

Верность и преданность.

Мне нравилось, что мое окружение знают, что я всегда встану на их сторону и если это будет необходимо закрою их спину собой и я был уверен соответственно в них тоже, но до одного дня, который перевернул всю мою жизнь и я прекратил верить в людей.

Тогда я понял, что жизнь может в миг оказаться полным дерьмом.

— Сам признаешься или будем пытать тебя, Рон? Твои пацаны сдали тебя и ты пойдешь под суд за покушение на убийство, не так ли?

Мои губы начинают трястись, а внутри бурлят эмоции, что от них становится плохо. Мое желание разбить его лицо об этом пол растет с каждой секундой, но мои руки в наручниках, поэтому я не могу ничего сделать.

Я удивлен, что я так долго умею терпеть.

— Хочешь меня посадить? Скажи мне, отец, что я сделал? — я нервно улыбаюсь и смотрю на него.

Злость сейчас сожрет его. Он ничего не получит от меня и скоро пойдет нахер отсюда.

— Я не твой отец, ублюдок. Если бы я был им, ты бы не вырос таким ублюдком и учился бы у меня в военном, чтобы вырос нормальным человеком.

— И я не твой сын и друг, парень. Ты можешь прямо сейчас отсюда проваливать, потому что я тебе ничего не скажу и ловить тебе здесь нечего.

Мы не какие-то животные, которые готовы порвать друг другу пасти только потому, что наша верность и дружба подверглась какому-то испытанию. В течение многих лет мы покрывали друг друга и они думали, что сейчас кто-то расскажет им подробности?

Мы не ебаные животные. Мы волки. Бешеные, дикие и яростно преданные нашей стае и только ей.

— Ты понимаешь, что нам грозят годы тюрьмы? — взволнованно говорит мне Джейден.

— Когда тебя это пугало? нам ничего не будет. Мы, как обычно выйдем сухими из воды, не ссы, — отвечаю я ему.

Нам нечего бояться, они ничего не найдут против нас, а вот мы обязательно найдем и все эти суки будут наказаны за то, что сейчас ее нет рядом со мной и я не могу к ней прикоснуться.

Темнота, которую я чувствовал в глубине своего желудка той ночью, возвращается. Она набухает внутри меня, вгрызаясь мне в горло.

Смерть будет для них наградой. Я хочу, чтобы они страдали. Прямо как я.