КЛЯТВЫ

CHAPTER 24

Crue

"Я получил твою визитную карточку", - говорю я человеку, прикованному к стулу на, казалось бы, пустом складе. На самом деле это место рядом с портом, которое мы регулярно используем для транспортировки наркотиков. Не думаю, что этот человек проживет достаточно долго, чтобы узнать об этом. Нам потребовалось всего четыре часа, чтобы выяснить, откуда взялся этот человек, а точнее, кто отдавал ему приказы. И, на мой взгляд, это было на три часа слишком долго.

Доминик стоит у задней стены, бросая взгляды то на меня, то на мужчину. В воздухе витает приятное электрическое напряжение. Такое часто возникает, когда я злюсь. А сейчас я чертовски взбешен.

"Отвали, Монти". Мужчина сплевывает на землю струйку крови. Два его зуба уже выбиты.

Я улыбаюсь, подхожу к нему и бью с такой силой, что слышу хруст костей, и я точно знаю, что ни одна из моих костей не раздробилась. Я хватаюсь за край его кресла, чтобы убедиться, что он остался в вертикальном положении, а не завалился на спинку.

Мужчина задыхается, а из его рта льется кровь. Угрожающая красная субстанция размазывается по костяшкам моих пальцев, где кожа прорвалась через кость.

"Я разумный человек", - небрежно говорю я в пустоту. Мои люди смотрят друг на друга, не зная, стоит ли им отвечать. "Ты говоришь мне то, что я хочу знать, и я делаю твою смерть быстрой. Не скажешь - и я сделаю ее невероятно, мучительно медленной. Я буду рад услужить в любом случае, так что решай". Быстрым движением я вонзаю свой нож, который всегда под рукой, в его ногу. Мужчина вскрикивает и отшатывается, когда я вырываю нож, щелкая запястьем, чтобы его кровь брызнула на землю.

"Я знаю, что человек, который пришел пристрелить меня сегодня вечером, возможно, потерял свою работу и подработку из-за того, что я вернул себе то, что уже было моей территорией. Но мне лучше не думать, что ты или он придумали такой план. И мне также обидно, что он был выполнен так плохо".

"Ты с ума сошел!" Он дергается, пытаясь вырваться из рук моих людей, которые так аккуратно его связали.

"Меня называли по-разному", - признаю я. "Но знаешь ли ты, кем я являюсь сейчас больше всего?" Я делаю паузу для драматического эффекта. "В бешенстве. Именно так, чертовски зол. До этого маленького трюка у меня был отличный вечер". Я хватаю его за горло, в моих венах бурлит адреналин. "Назови мне имя того, кто послал удар".

Мужчина задыхается, задыхается и пищит. Жалко!

Я ослабляю хватку на его горле, придвигаю ухо ближе. "Я тебя не слышал".

"То..." Он кашляет. "Семья Торриси слышала".

Я должен был, блядь, знать.

"Видишь, это было не так уж и сложно". Я поворачиваюсь к нему спиной, затем вытаскиваю пистолет из брюк и поворачиваюсь к нему спиной, моя рука направлена в его сторону.

Бах!

Умиротворяющий звук заглушает его последние мольбы.

"Приберись здесь. Мне нужно как можно больше информации о семье Торризи и о том, кто сейчас у руля". Я шагаю к двери, и Доминик следует за мной. Я должен был догадаться, что Андреас станет чертовой проблемой. И все усложняет то, что Риа работает над делом его племянника. Не то чтобы мне было наплевать, но это означает, что есть небольшой шанс, что она может стать мишенью из-за нашей связи.

"Крю, ты уверен, что хочешь действовать так быстро?"

Я поворачиваюсь к нему, сбитый с толку и почти уверенный, что не расслышал его правильно. "Что?" шиплю я.

"Тебе стоит дать крови высохнуть, прежде чем рубить головы".

Я прижимаю его к стене, приставляя лезвие к его горлу. "Она была там, блядь, Доминик".

Его руки подняты в знак защиты, а глаза расширены. "Я не враг", - напоминает он мне. Я смотрю на него, настолько чертовски разъяренный, что мне хочется сжечь весь мир и всех, кто в нем живет.

Поколебавшись, Доминик добавляет: "Это тот мир, в который ты просишь ее вернуться".

"Тогда я перережу всех отцов-основателей Нью-Йорка, если потребуется, чтобы она была в безопасности". Я отпускаю его, убираю нож в карман и приглаживаю волосы.

"Почему ты зашел так далеко ради нее? Это... не похоже на тебя".

"Потому что она моя будущая жена. Я не проявлю слабости, даже через нее".

Доминик тщательно обдумывает свои слова, прежде чем сказать: "Думаю, ты уже проявил, брат".

Я смотрю на него сверху вниз. Хочется вырвать ему яремную вену голыми руками.

Он снова поднимает руки вверх. "Я узнаю все, что смогу", - тихо говорит он, прежде чем уйти.

А я остаюсь один в темноте, желая убить половину Нью-Йорка в отместку за то, что он испортил мне и Риа ночь.